Александр Курзанцев - Завгар

– Петенька, – с волнением произнесла она, коснулась пальцами моего лба, – как ты себя чувствуешь?

– Хреново, – хрипло произнес я, попросил, – дай попить.

– Да, сейчас, – подхватив откуда-то бутылку с трубочкой, она поднесла ту ко рту и я, сжав губами резиновый сосок, жадно принялся тянуть воду. Тут в груди сильно кольнуло и я поморщился.

– Потише, Петенька, потише, – ласково проговорила Руслана, – у тебя было проникающее ранение грудной клетки, тебе пока нельзя сильно двигаться и глубоко дышать.

– Сколько я здесь? – спросил у нее, наконец напившись и и со вздохом отпустив бутылку.

– Два дня.

– И ты все это время караулила меня?

– Ну почти, – боярыня ласково улыбнулась, но затем, с прорезавшейся в голосе печалью, сказала, – Ты у меня теперь единственный остался.

– А Лифариус? – Гаденыш подставил меня, тут сомнений быть не могло, вот только что означала фраза про единственного?

Отведя взгляд, Руслана помолчала, затем лаконично произнесла, – Убили его. Стрелял тот же кто ранил тебя.

Теперь настала моя очередь замолчать, обдумывая услышанное. То, что урод попал в свою же яму, меня радовало, и в тоже время, я понимал, что он тоже был любимцем боярыни, и отцом ее ребенка. Что она сейчас чувствовала? Не знаю, но вряд-ли она испытывала удовлетворение сродни моему. Поэтому я не стал выражать бурную радость по поводу его смерти, просто сказал, – Мне не жаль его, но жаль тебя. И жаль, что ваша дочь потеряла отца.

– Спасибо, – негромко произнесла та и на мне вдруг показалось, что в уголках ее глаз что-то заблестело. Но миг, и она сморгнула эти предательские капельки слез, снова становясь твердой и властной главой рода.

– Кто это был? – спросил я, подразумевая нападавших.

– Кто стрелял в вас, неизвестно, – ответила боярыня, – имперская безопасность шерстит город, но слишком много версий произошедшего. Думают, что это мог быть подельник тех террористов, что пытались тебя забрать.

– А версию, что это был тот, кто просто доделал заказ на меня, а Лифариуса убрал, чтобы подчистить концы, они не рассматривали?

– Петя, – негромко произнесла Руслана, глядя мне глаза в глаза, – давай, ты не будешь подобные мысли озвучивать никому кроме меня. Тем более, что кроме твоих слов и некоторых странностей замеченных охраной, никаких доказательств его причастности к случившемуся нет.

– Но ты же понимаешь,что это именно он все организовал, – ответил я ей таким же прямым взглядом.

– И нападение террористов? – дернув бровью, спросила та.

– Это нет, – вынужденно признал я.

– Задержанные утверждают, что увидели тебя случайно и просто хотели ограбить богатенького родового мальчика, так что с этой стороны тоже никакого подтверждения.

– И что, безопасность вот так спокойно отмела все все остальные версии?

– Не отмела, но участие во всем этом террористов, сам понимаешь, их волнует куда больше, чем какие-то мелкие хулиганки.

– Я понял, – криво улыбнувшись, ответил я на это заявление, – ты просто не хочешь выносить сор из избы, что один фаворит рода заказал другого фаворита.

– Честь рода, Петя, не пустой звук. Кроме ненужного шума, и грязных слухов, здесь больше ничего не будет. Поверь мне. Тем более его больше нет. И за свои проступки, сколько бы их ни было, он ответил сполна. Он мертв, а ты жив. Одного прошу, не омрачай память о нем.

– Ладно, – вздохнул я, – не буду.

– Спасибо, – сказала она еще раз и на прощанье погладив меня по щеке, встала, собираясь уходить.

– Долго я здесь буду? – спросил я вдогонку.

– Еще пару дней, не больше, – ответила Руслана, – род не оплатил самые лучшие элексиры. Правда потом еще месяц реабилитации, но затем даже думать забудешь про эту рану.

Удивившись продвинутой медицине, я покивал, – Хорошо.

– Да, – добавила боярыня уже в дверях, – с тобой еще Мирослава поговорить хочет. Ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – кивнул я, – пусть заходит. – Я и вправду чувствовал себя лучше. Похоже в той бутылочке, что она мне дала, была не совсем вода, а что-то тонизирующее и укрепляющее. Даже боль в груди отошла на второй план, перестав дергать меня периодическим покалыванием.

Стоило главбезопаснице войти и плотно запереть за собой дверь,как улыбка медленно сползла с моего лица. Такой угрюмой, словно грозовая туча, я ее еще не видел.

– Что-то случилось? – удивленно спросил я у нее, на что та только, зло буркнула:

– Он еще спрашивает. – Сев на стул, где до этого сидела боярыня, прошлась внимательным взглядом по мне и без предисловий требовательно задала вопрос, – Когда ты собирался мне сообщить, что смог запустить мобильный доспех?