Елизавета Соболянская - Драгоценный подарок

Конечно, это удалось не сразу. Мужчина даже пожалел, что не догадался прихватить вина, по его прежнему опыту слегка выпившие женщины способны творить в постели чудеса, прикрывая свое смущение на утро словами: «ах, я была пьяна и ничего не помню»! Но постепенно девушке удалось принять столь необычную ласку, расслабиться и получить совершенно невероятно удовольствие.

Адарис не спешил, он дал ей отдышаться, полежать в томной расслабленности, а потом снова начал целовать, медленно поднимаясь от сладких бедер к соблазнительным губам. Марина тихонько вздохнула. Трудно дожить в современном мире до двадцати восьми лет и ничего не знать о сексе. То что будет дальше вряд ли ей понравится, но теперь она готова вытерпеть процесс без слез и криков.

Когда Грей лег на нее, она удивилась тому, какую теплую волну вызвала в ней эта тяжесть. Хотелось замереть и прислушаться к себе, но мужчина уже раздвигал ее бедра, и пытался устроиться над ней так, чтобы не раздавить собой.

Поцелуй, взгляд глаза в глаза и медленное проникновение, напряженное и болезненное, и в то же время почему то торжественное и трогательное. Войдя в тугие ножны Грей замер, и ласково пробежал губами по волосам, виску, щеке. Марина отвернулась, скрывая свою боль и, он уважал ее мужество. Сейчас он просто полежит, представляя себя в засаде на охоте или в менее приятном месте, чтобы не сорваться в галоп бешеной страстной скачки. Она достойна большего. Хотя бы нежности и внимания.

Продолжая сохранять неподвижность, Адарис не ожидал того, что Марине станет неудобно и тело попытается вытолкнуть его прочь, подарив жаркую волну, сокращениями внутренних мышц.

— Марина! — предостерегающе прошептал он, — не двигайся, тебе будет больно!

— Я не могу, — захныкала девушка и снова постаралась оттолкнуть мужчину бедрами.

Конечно, движение вышло столь манящим, что Грей понял, что он пропал. Ситуацию надо было менять, причем немедленно! Сжав бедра девушки руками, он перекатился на спину, уложив ее на себя. Новое положение вызвало ступор, а лорд полюбовался открывшейся картинкой и погладил непривычно напряженные девичьи ноги:

— Не пугайся, теперь ты можешь двигаться сама.

Марина растерялась. Давящее ощущение между ног не прошло, но изменилось и, чем дольше она сидела, тем больше хотелось как-то изменить это впечатление. Понемногу, ерзая и пытаясь отыскать удобное положение она вдруг нашла направление двигаясь в котором она снимала напряжение с мышц, а еще внутри расцветало приятнейшее ощущение скольжения, словно лорд Грей гладил ее изнутри. А снаружи скользили его руки — нежа, успокаивая, поддерживая…

Хриплый выдох мужчины Марина заметила, но не поняла его значения. Отметила только его попытку резче ворваться в ее тело, а потом моментальную расслабленность и совершенно шальную улыбку. Приоткрыв глаза Грей протянул руки, укладывая девушку на себя:

— Полежи, тебе надо отдохнуть.

Подтянутой с некоторыми усилиями одеяло накрыло обоих и Марина мысленно ворча, что ей неудобно лежать на твердом мужчине и вообще надо бы в ванную провалилась в сон.

Грей лежал и думал, что готов снова ласкать и нежить свое сокровище, но Марине надо отдохнуть и он не посмеет нарушить ее сон. Маленькая, хрупкая девушка неожиданно взяла в свои слабые руки его сердце. Будь он оборотнем, он бы пожалуй не справился со своей силой — оставил на ней синяки, или в порыве страсти укусил помечая, а теперь он может наслаждаться ее теплом и близостью не упрекая себя.

Проснулась девушка довольно быстро. Недовольно поморщилась, сползая с его тела и, закутавшись в простыню до самого носа, потащилась в ванную. Грей поймал ее, когда она запнулась за длинный край и едва не упала спросонок:

— Куда собралась, моя леди?

— В ванную! — сонная Марина нещадно бурчала и толкалась.

— Зачем? — на Грея напало игривое настроение, такая ворчащая и растрепанная она была ему бесконечно мила.

— Мыться! — отпихнув совершенно несдвигаемого мужчину, Марина протопала в купальню и закрыла за собой дверь.

Грей не пошел следом. Интимный туалет должен сохранять хотя бы видимость интимности, он воспользовался углом своей рубахи, для удаления следом и долго смотрел на красное пятно отчего-то радуясь тому, что был первым мужчиной в жизни этой восхитительной женщины.

Когда Марина вернулась из ванной, он понял, что девушка не готова к продолжению. Ее напряженность и зажатость сулили скорее боль, чем наслаждение. Поэтому Адарис гостеприимно поднял одеяло: