Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших

День не задался с самого утра. Для начала пришлось долго уговаривать Галину уехать к раненым в город. Несколько позже прилетели немцы на «Ю-88» и с высоты в километр бомбили плацдарм и поселки. К концерту присоединились и «гансы» с большими пушками. Длилось это около двадцати минут. Потом из Бобруйска на бреющем прилетели «сталинские соколы» и прекратили это безобразие, отбомбившись по позициям «оркестрантов». Досталось немцам и в воздухе. Два «Ишачка» пощипали им крылышки, а одного так вообще приземлили. Но и «соколятам» досталось. Две из трех «Чаек» возвращались назад с дымом.

Наслаждаться зрелищем падающего «Юнкерса» нам не дали. Вновь заработала артиллерия, и, по сообщению из Долгорожской Слободы и Хим, на штрафников навалилась гитлеровская пехота. До обеда наши отбили две атаки, но потом не выдержали атаки танков и мотопехоты отступили в лес. Благо раненых успели заранее отправить в тыл. Немцы их не преследовали, а выстроившись танковым клином, двинули по трассе на Бобруйск. В танковой колонне наряду с немецкими машинами шли и наши «БТ», «Т-26» и «БА-10». Оставленные окопы стали обживать немецкие пехотинцы и даже артиллерию ближе к селу подтянули. Примерно то же самое происходило и на Жлобинском направлении. Там бой развернулся за аэродром в Телушах и поселки Савичи и Ступени.

«Дорогих гостей» нам в Бабино долго ждать не пришлось. Немцы появились под канонаду контрбатарейной борьбы и разрывы снарядов. Кстати, разрывы ложились достаточно близко к нам. Видно, немцы не купились на ложные цели или разведка у них хорошо сработала.

Наши мины и артиллеристы сработали как надо. Вовремя и правильно. Раздолбать, а потом зачистить танковую и моторизованную колонну прямой наводкой артиллеристам большого труда не составило. Хотя и им прилетело. Два расчета сорокапяток пали вместе со своими орудиями. Досталось и бойцам «штурмового» батальона, атаковавшим колонну после артобстрела с флангов. Выжившие в огне гренадеры просто так сдаваться не собирались. Они огрызались, как и чем могли, дело дошло до рукопашной, и неизвестно чем, все закончилось, если бы не удар «панцерников» и роты «офицерского» штрафбата с фронта. В лесу тоже кипел бой, там сошлись штрафники и немецкая рота, решившая атаковать нас вдоль края болота. Наших было больше, они были злее и активнее. На плечах отступающих немцев мы ворвались в ранее оставленные поселки и выбили врага на исходные позиции. Нашими трофеями стали несколько орудий, 81– и 82-мм минометы, десяток пулеметов. Были и танки, но с ними нужно было разбираться ремонтникам.

В отбитых поселках теперь уже нужно было закрепляться нам. Одни штрафники, понесшие большие потери, удержать позиции вряд ли смогли. Свой штаб я разместил на окраине села Химы. Закапываться в землю и восстанавливать порушенное мы начали сразу. Обычно около четырех часов немцы прекращали атаки, но тут были какие-то неправильные гитлеровцы. Останавливаться на паре атак они явно не собирались. До вечера мы удерживали поселок, отбили несколько атак, в том числе и танковую. У меня сложилось мнение, что немцы решили стереть нас в порошок. По нашим позициям работал десяток стволов тяжелой артиллерии, минометы, отбомбилось звено бомбардировщиков. В поселке не осталось ни одного целого дома. Одним из первых залпов была уничтожена штабная рация, а проводная связь между подразделениями и поселками постоянно рвалась. Артиллерию, что была у нас с собой, немцы выбили. Атаки приходилось отбивать только пулеметами и минометным огнем. Потери в личном составе росли ежеминутно. В передышках между атаками я старался отправлять раненых в тыл, но это не всегда получалось. Один из снарядов попал в землянку и похоронил сразу два десятка раненых «штурмовиков». Часть людских остатков разбросало по ближайшей территории. Подкрепления к нам не поступали, да и неоткуда им было появиться. К восьми часам вечера немцы прорвали оборону и выбили штрафников из Долгорожской Слободы и Гончаровки. Мы оказались отрезанными от своих. В строю осталось чуть более четырехсот человек, из которых половина раненых. Тридцать бойцов были в тяжелом состоянии. В принципе мы решили две главные задачи: отвлекли часть резервов врага с Рогожского направления и не дали ему ворваться в Бобруйск. Можно отступить в лес, но тогда пришлось бы бросать раненых, с ними на руках нам было не оторваться от преследователей. Оставлять немцам тоже нельзя. Они их расстреляют, чтобы не мучиться. Около сотни ходячих раненых удалось отправить в глубь леса к краю болота и торфоразработкам. Что делать с тяжелыми, я не знал. Нужно было в любом случае оставлять группы прикрытия, считай смертников, так как отойти они уже не смогли бы.