Юля Майн: Моё имя - Анита

Элизабет промолчала, было видно, что её версия весьма далека от этой.

— Наверное, нужно время…

— Я не знаю, что между вами случилось, — она заглянула в глаза женщины, как будто там могло скрываться нечто, что прольёт свет на этот стихийный конфликт, — но у Владлены явно какие-то предубеждения. Возможно, ревность.

— Я не хочу, чтобы вы думали, будто бы я краду вашего отца…

— Знаю. Да и давно пора бы его украсть, если честно-то. Мне кажется, он от нас порядком уже одурел. — Мари тихонько рассмеялась и откинулась на подушку. — Я рада, что он нашёл тебя.

Элизабет тоже рассмеялась, тихо, но очень заразительно:

— Я рада, что он позволил себя украсть. Ты бы знала, как долго он был неприступен, холоден, как боялся делать шаги навстречу. На самом деле мы знакомы уже скоро пять лет, но он переживал, что вы не поймете. И решился на перемены, только когда понял, что вы достаточно выросли, чтобы поддержать его.

О, как это всё было похоже на папу!

— Лиз, спасибо, что рассказала. Он бы ни за что не раскололся. — Мари сладко зевнула.

— Спокойной ночи? — спросила Элизабет.

Мари улыбнулась:

— Ага.

Элизабет вышла, притворив за собой дверь.

«Она хорошая… очень… очень… не бывает таких людей…»

* * *

Во сне все было очень простым, осязаемым.

Все было логично и правильно.

Ведь если чего-то хочешь — это непременно получается.

А то, чего не хочешь — этого никогда-никогда не будет… Всего-то и надо для этого, чтобы…

Мари проснулась и увидела прямо под носом свой же сжатый кулак. Во сне все было так просто — в реальности она явно что-то упускает… Глянула на часы — три ночи, и снова провалилась в сон.

Кабинет был тёмным, пыльным, чуть затхлым. Бархат, дуб и стекло.

Ногам было потрясающе удобно в… кажется, это называют «гриндерсами»?

В кабинет вошёл человек. Он был светловолос, высок, в изысканном сером костюме-тройке. Ох, ногам так удобно, потому что они на столе. Убрать их, что ли? — Всё-таки гость…

— Я полагала, что столь хорошо одетых джентльменов учат и хорошим манерам. — Говорила вроде бы она сама, Мари, но всё происходящее было словно и не с ней вовсе.

— А вы, собственно, кто?

— Забыла представиться, — она поднялась с кресла, обошла стол и встала в центр кабинета. В её голосе звучала ирония, и эта ирония так нравилась Мари. У неё никогда не получалось говорить так — спокойно, уверенно, с улыбкой, которая всех бесит. Наверное, поэтому ей так нравится Майк, ведь он так умеет… — Герцогиня Скелетто, если вам, конечно, хоть о чём-то говорит эта славная фамилия.

Герцогиня?? Скелетто?? — Ох, ну и ну…

— Позвольте лишь один вопрос: надеюсь, вы супруга Аскольда, а не его отца-дядюшки?

— Если вы решили, что можете со мной шутить, шутка не удалась. Если решили оскорбить — я обижаюсь лишь на умных людей. — Пауза. — Что вас привело сюда?

— Глупость вашей секретарши, которая не знает, где находится тёмная княжна.

— Тёмная княжна занята.

— О, и чем же.

— Она сидит с моей дочерью.

Господин в сером костюме онемел.

— Что-что? Я верно расслышал? Тёмная княжна подрабатывает гувернанткой? Или…

— Или так надо. Это, во-первых. А во-вторых, какого чёрта вам здесь нужно?

На этот раз он побагровел и сделал несколько решительных шагов к Мари.

— Я пришёл по важному семейному делу. Мне нужен развод.

— Отлично. А где ваша жена? — сарказм зашкаливал.

— Зачем она здесь?

— Ну… Так можно подумать, что только вам нужен развод, а ей — нет. Или вы не знаете, что оформить развод можно лишь в присутствии обеих сторон?

— Я лишь хотел…

— Сойтись в цене?

Господин позеленел от гнева — и стал крысой в руках у Мари. Ужас читался даже в глазках-бусинках, а та, кем была Мари во сне, хохотала. Она чувствовала у себя на руке эти щекочущие лапки зверька, будто это происходило наяву.

Дрожь омерзения прошла по всему её телу… и она проснулась.

Но запомнила это имя — Анита. Было бы любопытно познакомиться с ней.

* * *

— Папа, можно с тобой поговорить?

Мари заглянула к отцу. Гостиная, она же кабинет, была местом, где он предпочитал работать, если приходилось это делать дома.

Элизабет поехала на свою квартиру, чтобы собрать свои вещи и окончательно основаться в коттедже Куртов. Она обещала вернуться только вечером следующего дня вместе с целым фургоном от транспортной компании.

— Папа, можно с тобой поговорить? — повторила девочка свой вопрос.

Отец поспешно закрыл все окна и обернулся к дочери.