Юля Майн - Моё имя - Анита

Влади поспешно схватила игрушку, внимательно осмотрела медведя и поставила на место.

— Нет, не такого. — Вынесла она вердикт.

— А я почему-то иного мнения.

— У Мари всё равно медвежонок лучше, — тихо сказала Владлена и хлюпнула носом.

Старик потеребил жиденькую бородку.

— Я вижу, ты неглупая девочка. А что если у тебя будут какие угодно игрушки, сладости, всё, что не дают тебе родители, а в обмен на это я научу тебя кое-чему?

Владлена только хлопала глазами. Она понимала, что ей предлагают исключительно выгодную сделку, но никак не могла взять в толк, чего же хотят от неё. Старик молча смотрел на неё, пока девочка шумно дышала от волнения и трудных мыслительных процессов.

— А вам это зачем? — наконец спросила она.

— Когда ты будешь чуть старше, ты поймёшь. Димитрий Дван, — он протянул руку.

Владлена никогда раньше не видела людей с подобными именами.

— Владлена Курт, — она пожала его ладонь. — Я согласна учиться.

Последующий год был похож на чарующую сказку. Теперь Влади могла получать всё, о чём только мечтала, училась с помощью магии манипулировать людьми, делать уроки, не платить за шоколадные батончики в супермаркете. Учитель Дван, только посмеивался над её выходками. Сам он рассказывал, что в её годы коллекционировал удавов, причём предпочитал спать с ними в обнимку, и, надо сказать, удавы его искренне ненавидели. Учитель и ученица были довольны общением друг с другом, у них даже сложилось некое подобие дружбы. И это даже несмотря на то, что, если у Влади что-то не получалось, Дван ругал её последними словами, если же всё было идеально, сдержанно приподнимал одну только левую бровь. А Владлена, в свою очередь, была готова из кожи вон лезть, только чтобы увидеть в глазах учителя немую похвалу.

Они почти не говорили на отвлеченные темы, но всё, что девочка рассказывала о себе и своей семье — всегда было правдой. Как ей казалось, Димитрий отвечал её взаимностью.

Он мало рассказывал о себе. Влади знала только, что когда-то у него была семья и двое сыновей, но однажды он попал в немилость правителю «особой земли обетованной», и ему пришлось покинуть свою родину. С тех пор прошло так много лет, что он уже мог бы и вернуться, попросить прощения, восстановить своё доброе имя.

— …Но я уже стар, да и не вижу пока цели падать в ноги тёмной княжне. Тем более, к той, которую я не хотел на троне видеть.

Владлена делала вид, что понимает всё, что рассказывает ей учитель про эту «другую землю» и боялась спрашивать о том, что же случилось с его семьей.

Сама она тоже рассказывала о семье мало, сухо и неохотно. Было больно говорить о том, что она — нелюбимая дочь, и что как бы она ни пыталась добиться внимания мамы, она всегда отдаёт предпочтение сестре.

Однажды Владлена пришла в «Огниво во Мраке» совершенно расстроенная. Дван хотел было начать традиционный урок, но понял, что сегодня урока не выйдет:

— Владлена, что-то случилось?

Девочка быстро отвела взгляд и шмыгнула носом.

— Владлена? — чуть мягче спросил он.

Влади шумно сглотнула комок в горле и уставилась на свои туфли.

— Влади?.. — Димитрий взял её за плечи, чего он не делал никогда.

Девочка неожиданно разрыдалась и прильнула к учителю.

— Меня… никто… Меня никто… не… не… не люби-и-и-ит!!! Я никому… никому… не… не нужна! Мама… Она любит Мари, а меня не… не любит… Мама-а-а-а!!!

Лицо старика прояснилось, он отстранил от себя Влади и посмотрел ей в глаза.

— Всё и всегда можно исправить. Но потребуется твоя помощь и твоя плата. — Владлена тогда не обратила внимание на эти слова.

Этим же вечером Влади произнесла заклятие, охладившее отношения между Энн и Мари. Она была счастлива, что теперь мамочка всегда будет только её!

…Но не сказал тогда учитель, что платой будет жизнь слабейшего из них троих: Энн, их матери, Мари или Владлены.

Владлена своими руками наложила смертельное проклятие на свою семью, и стала по-настоящему темной ведьмой в одиннадцать лет от роду.

Мари очнулась, когда уже было темно. Она лежала на собственной кровати под одеялом. Голова была пуста совершенно. Она потёрла рукой лоб и приподнялась на локтях в постели. Будильник показывал без пяти минут двенадцать.

«Как меня зовут? Вроде, Мари… Сколько мне лет? Так, я с 1987, значит, семнадцать…» Постепенно мысли возвращались на круги своя, но последние воспоминания почему-то резко и неестественно обрывались на их ссоре с Влади.