Валерий Большаков - Однополчане. Спасти рядового Краюхина

И снова голос за кадром, перечислявший армии, корпуса, командующих, направления. Отрывок из художественного фильма. Опять анимация.

Сталин смотрел, как завороженный.

– Довольно! – каркнул он.

Марлен остановил показ. Вождь присел на стул и стал ломать папиросы «Герцеговина-Флор», набивая табаком свою трубку. Руки его вздрагивали.

– Что произойдет в ближайшее время? – глухо спросил Иосиф Виссарионович.

– Шестого ноября, товарищ Сталин, вы выступите на заседании Моссовета, только не в Большом театре, а на станции метро «Маяковская». В ночь перед седьмым ноября будут расчехлены и зажжены кремлевские звезды, а ровно в восемь утра состоится знаменитый парад.

– Знаменитый?

– Да, товарищ Сталин! Один этот парад по своей силе равнялся большой военной операции! Вы в два дня всей стране изменили настроение – все поняли, что врагу никогда не взять город. Немцы у самых стен Москвы, а тут, как прежде, как всегда, отмечают годовщину Октября!

Сталин закурил и глубоко затянулся.

– Этим… буком может пользоваться только ви, товарищ Исаев?

– Нет, этот бук для вас. Вот тут… нажимаете сюда… тут список всего, что тут есть. А это отдельные запоминающие устройства – тут только чертежи и схемы, технологии производства. Здесь – история, люди… Вот тут список закачанных кинофильмов.

Вождь покивал и спросил у наркома:

– Лаврентий, Тимофеев и Краюхин находятся в безопасности?

– Да, товарищ Сталин.

– Займись Абакумовым. Он нам нужен живым.

– Сделаем, товарищ Сталин.

– А вы, товарищ Исаев, пока побудьте в гостевой. Когда вы мне понадобитесь, вас вызовут.

– Да, товарищ Сталин.

– До свидания, товарищи.

– До свидания, товарищ Сталин.

Марлен покинул кабинет и аккуратно прикрыл за собой дверь.

В гостевой было все, чтобы расслабиться и поспать. Дежурный, вышколенный офицер, даже принес поднос с бутербродами, с чаем в большой чашке, конфетами и печеньем.

Исаев с удовольствием закусил, стащил с себя бурки и прилег на диван. Можно было раздеться и залечь, но Марлен помнил: за стеной – кабинет Сталина, его могут вызвать в любой момент.

Лучше уж не заставлять себя ждать. Да и раздеваться в чужом доме… Это же не гостиница, где ты хозяин, хоть и на время.

Исаев поерзал, устраиваясь поудобней. Усмехнулся, вспомнив романы про «попаданцев», – это просто какой-то обязательный элемент, чтобы ноут с инфой, и вот Сталин вглядывается в экран…

Но если логически рассуждать, то с чем еще являться в прошлое? Ведь, если ты хочешь, чтобы тебе поверили, а иначе к твоей помощи никто серьезно относиться не будет, необходимо доказать свое иновременное происхождение. Доказать, что ты реально обладаешь некими знаниями, что ты не имеешь отношения к мошенникам, и тут именно ноутбук становится солидным аргументом. А в чем еще перенести информацию? В книгах? А сомневающиеся товарищи скажут тебе, что напечатать книгу с завышенным годом издания не трудно. Вот только истину ли глаголет книга твоя?

А тут – картинка! Убойная вещь…

Да и потом, к кому еще в СССР обращаться, если хочешь добиться неких перемен? Кто в этом тебе поможет, кроме Берия и Сталина? Вот и кочует сюжет…

«Оправдавшись», Марлен задремал. Сон был близко, но Морфей оказался пуглив, зато сладкая нега приятно разливалась по телу. Хорошо…

– Товарищ Исаев!

Голос не сразу дошел до сознания, а когда это случилось, Марлен быстро вскочил. Покачнулся, присел, обулся, умылся, причесался.

– Я готов.

Дежурный провел его, и Исаев снова переступил порог кабинета.

– Товарищ Сталин…

– Проходите, товарищ Исаев. Присаживайтесь.

Марлен занял стул. Иосиф Виссарионович сидел напротив. Он выколотил трубку в пепельницу, но закуривать не стал.

Следов утомления, измученности на лице вождя Исаев не заметил. Задумчивость была, некоторая сосредоточенность тоже наблюдалась. Так что вы хотите – у вождя за спиной не одна Москва, а вся Россия, весь «великий и могучий».

– Я просмотрел вашу подборку по истории СССР, – сказал Сталин и усмехнулся: – Видел свои похороны. Читал про XX съезд, про перестройку. Скажите, товарищ Исаев, вы уверены, что контрреволюция, произошедшая в девяносто первом, не стала результатом происков империалистов?

– Как вам сказать, товарищ Сталин… – вздохнул Марлен. – Конечно, и Ельцин, и Горбачев действовали во вред стране и народу – развалили партию, развалили Советский Союз… Такое положение было выгодно не нам, а Западу, и все это прекрасно понимали, недаром бытовало такое выражение – «вашингтонский обком». Дескать, американцы приказали, в Москве взяли под козырек. Но это было потом, когда эти горе-лидеры по миру пошли с протянутой рукой. А развал-то был внутренним делом! Да американцы даже мечтать не могли о подобном исходе! Позор заключался в том, что никто не встал на защиту СССР. Председатель КГБ мог арестовать всю ельцинскую клику, их там было-то человек двадцать, но он побоялся. А Горбачев – это обычный слабак и болтун, вроде Керенского. Они были очень похожи с Ельциным – оба не думали о своей стране, им было важнее хорошо выглядеть в глазах американцев и всяких там европейцев. Они, как те собачки, поскуливали и бешено виляли хвостами, умильно заглядывая в глазки. Почешет их за ушком президент Штатов, а они от счастья писаются…