Олег Фомин - Убийца

– Без чего?

– Не увиливай.

– Мне правда интересно, что думаешь ты.

– Ты дух какого-то знатного мужика, помер давным-давно, тебя сожгли и похоронили в этом склепе с прахом слуг, жен, лошадей и тэдэ. А теперь ты проснулся в виде чего-то бесплотного, переселяешься из одной фигни в другую, остришь, паясничаешь и рта не закрываешь. Сперва пытался меня угробить, а теперь вот передумал.

– Судя по тону, последнее тебя удивляет больше всего.

– Не знаю, чего ждать. Поворачиваюсь к тебе спиной, и руку тянет к ножу. Хотя нож тут бесполезен.

– Что ж… понимаю. Но если бы я хотел убить, убил бы. Легче легкого. Эти доспехи, катана… Просто украшение. На самом деле, алмазной пылью убить куда проще. Залететь человеку в ноздри, уши, рот, задницу, пробуриться в кожу… Даже сделать ничего не сможет, пыль мелкая, проникнет куда угодно, не отмахнешься. Это как комарой, только страшнее. Превратил бы тебя изнутри в фарш, как эту плиту.

Принц указал на горку щебня перед входом в склеп.

Пульс участился. Я хмыкнул.

– Успокоил, блин…

– Привыкнешь.

– Надеюсь, будет на это время.

– Когда кто-то может прихлопнуть тебя как муху, даже если не хочет, чувствуешь его врагом, понимаю. А что еще удивляет?

После признания, что убить меня можно легко и столь неаппетитно, сосредоточиться на чем-то, кроме инстинкта выжить, задачка та еще.

Но остудить голову помог Борис, мыслеток свернул в нужное русло.

Я собрался.

– Ты слишком… разный. Можешь принять любой облик, подражать кому угодно. Слишком пестрый, хаотичный… Не вяжется с легендой, что ты какой-то мятежный принц из древней эпохи.

Принц зажмурился, чуть ли не мурлычет как объевшийся кот…

Отхлебнул из кубка.

– Да уж, в царских манерах тесновато. Как в тугих лосинах. Но принцем бывать доводилось. Возможно, и не раз. Когда живешь так долго, похожие воспоминания накладываются друг на друга. Это как не помнить, сколько за жизнь выпил чашек чая.

– Ты ведь был смертным, да? Но умер и стал духом…

– Не помню. Меня не волнует, с чего все началось. Но дабы пощадить твой бедный мозг… С чего-то мое бесконечное существование должно было начаться.

– А ты родился в Руинах? Или попал из другого мира, не помнишь?

– Думаю, из другого, хотя не помню.

– Почему из другого?

– Если на каждый вопрос буду отвечать «возможно», «может быть», «не исключено», ты с ума сойдешь. Допустим, я попаданец, как и ты. Живу давно, с тех пор, когда Руины были еще такими дикими, что завести и вырастить ребенка было невозможно. Значит, я попал сюда уже взрослым.

– Эй, я не говорил, что я попаданец.

– Думаешь, живя так долго, я не научился различать тех, кто тоскует по дому?

Ладони стиснули сильнее кружку с чаем, горячую, как только что вырванное сердце. Губы, как струна, дернулись. Взгляд тонет в отгоревшем костре, в мерцающих панцирях углечервей.

А дух опять хлебнул из иллюзии кубка.

– Живые мертвецы в Руинах – дело обычное. Уверен, ты покрошил кучу скелетов. Хотя бы тех, что спали со мной в этом некрополе. Души, заключенные в костях, исчезают, если скелет развалить парой-тройкой ударов. Но я не хотел умирать, даже когда мой скелет покрошили в зерна. Душа смогла переселиться в первый попавшийся рядом мусор, а когда разрушили и его, я сопротивлялся смерти так отчаянно, что смог вселиться в обычную пыль.

Дух сделал паузу…

– Я забил тем гадам носы, рты и легкие пылью, и они задохнулись… Так я стал бессмертным. Знаешь, я думал, это трусость, так бояться смерти недостойно. Но выходит, трусость может быть источником силы.

– То есть… ты был скелетом в гробу, из тех, что генерит Арх? Но тогда выходит, ты появился в Руинах, а не в другом мире.

Дух отмахнулся.

– Не заморачивайся. Всего лишь версия. Одна из. Как было на самом деле, не вспомню уже никогда. И это не имеет значения… после стольких лет.

Мне стало зябко, хотя чай еще горячий, а на мне плащ. То ли тело после всей этой суеты остывает без движений, то ли туманная история духа действует.

Кубок в его руке вспыхнул бриллиантовым облачком, оно превратилось в песочные часы. Песок быстро утекает из верхнего сосуда в нижний, часы переворачиваются, все по новой, и так повторяется и повторяется.

– Живу столько, что успел изучить все в Руинах, хоть они и бесконечны. Увидел и услышал все, что можно увидеть и услышать. Не осталось ничего нового, похожее наслаивалось друг на друга, я начал сходить с ума. Закинь в плеер одну песню и слушай двадцать четыре часа в сутки до скончания времен, примерно поймешь, что чувствую.