Андрей Касс - Попаданцы

– Так что решим? Принимается?

– Ладно, пока пусть так.

– Присоединяюсь. Пойдет.

Тунец без соли, сие в общем-то неплохо. Но подержите на этой диете некоторое время своего злейшего врага, и он будет вас умолять о пощаде. Умолять о пощаде было некого, и мы приняли решение добыть крабов, которых вполне можно есть даже без соли. Тем более, я выяснил у Валакордюжи, где их можно было наловить. Оказывается, мы вчера проскочили в темноте несколько совсем крошечных скалистых островков, на которых по уверениям Валакордюжи крабы кишели.

Однако, задуманная экспедиция не состоялась. Поэт уже оторвал свою задницу от земли и, по-сибаритски скрестив ноги, восседал в воздухе.

И тут мы увидели людей. Они вышли из-за деревьев. Впереди, постоянно оглядываясь и что-то этим людям втолковывая, шел Валакордюжа. Люди несли сосуды. Из сосудов шел запах. Нет, не так. Запах!! Его мы ощутили метров за пятьдесят, и с приближением делегации его великолепие лишь нарастало.

Пахло нормальной едой! Аркадий как-то внутренне подобрался, наверное стал прикидовать последствия возможного отравления. А Поэт, все так же сидя в воздухе, сделал стойку. Однако, не на еду. Центральной фигурой делегации была выдающихся качеств брюнетка с классной фигурой и очень умными глазами. На ней тоже балахон, но женский вариант – длиной почти до колен. Именно ей следовало быть главной, а не мальчишке с циплячьей шеей. Или женщинам здесь нельзя? Сразу же формулирую себе задачу – быть не глупее сей дамы. Иначе оно чревато.

Выхожу вперед, встречаю делегацию на полдороге и предлагаю Валакордюже представить дорогих гостей. Ага, это и есть Валацикедира, делающая пищу столь вкусной и полезной, что ее не брезгует иногда есть сам Атеп. А взгляд-то каков? Королева, снизошедшая до твари дрожащей. Так обломись, королева! «Правдолюб» тебе в голову! И очень прямой недипломатичный вопрос.

– Вся ли принесенная вами пища вредна для здоровья?

Сильна. Пытается молчать. Но наконец, не выдерживает.

– Вся.

– Уносите! Нам не нужна отрава. Ты и ты – указываю я на побледневшего парня и бывшую королеву – останетесь! А ведь она все смотрит. Как она на меня смотрит-то! Е-мое, я туплю! Морфей! Морфей!!

Вечер в субтропиках очень трудно описать. Это нечто. Тихий и нежный, как мечты девочки-подростка. Тем более на этом благословенном острове, где совсем нет кровососов. Насекомых достаточно, но они не агрессивны и не кидаются на людей. Заняты своими делами. Цикады цикают, жуки с жужжанием пикируют на неведомые цели, что-то мелкое мельтешит и роится. Как Воланд… тьфу!.. Атеп сего добился, никто и никогда не узнает. А жаль.

Наступает ночь после тяжелого дня. Допросы, допросы, допросы. Выяснял причины, выяснял настоящее устройство власти в деревне. Все, кончилось Место Служения и больше его не будет. Мы не собираемся больше с этими ребятами цацкаться. Завтра пойдем и установим там свою власть.

Как выяснилось, власть Первого мастера была хоть и хлопотной, но поверхностной, организация трудовых будней общины, присмотр за порядком и утренняя проповедь, славящая труд во славу Атепа. На посту Первого раз в два года менялись Валакордюжа, Валабердана и Валаредира. Валацикедира всегда была Второй, то есть помощником Первого. Как раз ей и принадлежала реальная власть.

Слишком страшной магией она владела. Я понял, что никакой кулинарной магии не существует, в самый последний момент. Когда она уже зафиксировала на мне взгляд убийцы. Кулинарной магии нет, но есть такая опаснейшая штука, как магическая биохимия, с помощью которой можно изменять и химический состав пищи, и химический состав человеческого тела. Айн! – и вам станет вкусно, цвай! – и вам будет ядовито. С Первым мастером можно было поспорить, если требовало дело. Те, кто поспорил со Второй, редко доживали до вечера.

Главным делом этой Упырихи была ежевечерняя молитва в Храме. Только ей позволялось войти в его тьму при свете звезд и провозгласить там особую доверенную только ей молитву-заклинание. Упыриха это наизусть заученное заклинание не понимала, но Атеп говорил, что без этого размеренная жизнь рухнет, а Валацикедиру ждет жестокое наказание.

Тайным же делом, которое Вторая долгие годы исполняла для Атепа, была евгеника, то есть искусственный отбор. Он считал, что весь обслуживающий его персонал должен быть профессионален, предельно исполнителен и безусловно лоялен. Все, что выбивается за эти критерии, подлежало пропалыванию. Вот злая Упыриха это пропалывание и осуществляла. На место выбывших Атеп поставлял новых членов общины из какого-то поселения, называемого Место Людей. Навыки профессионализма и послушания закреплялись, а из-за притока новой крови община не вырождалась. Методично и четко выводилась особая порода слуг.