Борис Батыршин - Крымская война. Соотечественники

Дверь в кают-компанию распахнулась, на пороге возник кондуктор.

– Разрешите обратиться, вашсокородие? Возле трапа часовые задержали юнкера. Приехал на грузовике, шумит, требует начальство. Говорит – недалече, за городом ихних крепко бьют. Куды его?

– …А как над головами завыло – мы чуть в портки не навалили от страха!

Фрунзе взял со стола лист бумаги.

– Врангелевцы предупреждали, что будут стрелять только по ничейной земле. Обманули, выходит?

– Да нет, товарищ комЮж… – замялся краском. – Я, как приказ получил, сразу своих отвел. А сам остался – дай, думаю, погляжу, что гады затеяли? Вот, значить, и посмотрел: снаряды ихние, которые ракеты, через нас перелетали и рвались аккурат там, где мы давеча с белыми встретились. Хвосты огненные в полнеба, дым, земля столбом… Я на германской повидал, как тяжелая артиллерия бьет – куды-ы-ы там!

– А самих беляков видели?

– А то как же? Выкатились на броневиках, сидят сверху, рыл по десять, стволы во все стороны. Нас увидали, смеются: «Не боись, мол, товарищ, у нас перемирие!»

– Папиросками угощали, – добавил чернявый красноармеец, державшийся рядом с комэском. – Ваське, вон, шоколадку дали.

Фрунзе внимательно посмотрел на бойца.

– Шоколадку, говоришь, папироски? Значит, вы их вблизи рассмотрели?

– Как вас, товарищ комЮж! Броневик подъехал, двое спрыгнули – и к нам, а остальные остались сидеть.

– И как тебе показались эти беляки?

Боец ответил не сразу.

– Какие-то они не такие, товарищ комЮж! Рожи зеленым и сажей вымазаны, у других на мордах тряпки с дырьями для глаз. Форма зеленая, в бурую крапь, навроде конской гречки. На ремнях – подсумки, да мешочки, да кармашки. Винтари такие… вроде «Мадсена», тока обойма не вверх, а вниз торчит, тоже гнутая. И говорят чудно́.

– Верно! – поддакнул комэск. – Обычный беляк, ежели и скажет «товарищи», то эдак, с усмешечкой подленькой, с подначкой. А эти уважительно: «товарищ боец» да «товарищ красноармеец!»

– А один вовсе кулак поднял и говорит: «Да здравствует товарищ Сталин, вождь мирового пролетариата!» – добавил боец. – Мы аж рты поразевали.

– Сталин? – нахмурился высокий человек, весь затянутый в хромовую кожу. На боку у него болталась деревянная коробка с «маузером». – Какой он вождь, коли товарищ Троцкий его позицию принципиально критикует? Или ты с линией ЦК несогласный?

– Да я шо, я нишо. Это ж беляк говорил, а они все гады…

Комэск не глядя ткнул локтем, боец поперхнулся. Хромовый сверлил его взглядом, пока боец бочком не убрался за спины соседей.

– Товарищ Сталин, значит… – повторил Фрунзе. – Ладно, можете быть свободны. Начсвязи, что у вас?

– Второй день молчок, товарищ Фрунзе. Провод на Джанкой перерезан.

– Эка невидаль – провод! Посылали телефонистов?

– Так точно, сразу! Очень основательная сволочь поработала: не в одном месте перебили, а сразу в десятке. И ладно бы просто перебили, а то целые куски сперли!

– Сперли, говорите? – удивился Фрунзе. – Так может, это не беляки, а местные татары озорничают? Телефонный провод в хозяйстве штука полезная…

– Мы тоже так подумали, товарищ комЮж. Но потом телефонисты наскочили на мину – специально стояла, чтобы пришли чинить и зацепили!

– Вот как? – насторожился Фрунзе. – Мина? Много народу побило?

– То-то ж и оно, что нет! Странная какая-то мина: не взрывается, а фейерверки пускает! И так свистит, что телефонисты чуть не оглохли! Они до того перепугались, отказываются к проводу близко подходить!

– К стенке шкурников и трусов! – вскинулся человек в коже. – Раз приказано, не имеют полного права не исполнять! А кто отказался, тот есть враг и предатель!

Начсвязи покосился на говорившего. Евдокимов, зам. начальника Особого отдела Южного фронта. Участник октябрьских боев в Москве, большая шишка в столичной чрезвычайке, особо отличился при разгроме московского штаба Добровольческой армии. По слухам, сам ставил к стенке кадета Щепкина, генерала Соколова и других, арестованных по этому делу. Такому человека шлепнуть – плюнуть и растереть.

– Расстрелять недолго, товарищ. А где я потом телефонистов найду? Связь тянуть – это тебе не «маузе́ром» размахивать!

Лицо чекиста пошло багровыми пятнами. Фрунзе, видя, что дело идет к перепалке, постучал по столу костяшками пальцев:

– Товарищ Евдокимов прав: дисциплина нужна! Теперь не восемнадцатый год, не вольница на бронепоездах! Если есть приказ – изволь исполнять. Не получается – прояви инициативу, найди выход! Вот вы что предпринимаете насчет этих мин?