Александра Черчень - Практическая работа по обитателям болота

Пальцы скользнули по грифу, зажимая струны, и он коснулся инструмента смычком, извлекая мелодию.

Я сидела, обняв руками колени, слушала, внимательно смотрела на Леля и ощущала, как внутри меня все дрожит. От музыки, столь восхитительной, от того, с какой страстью он ее играл. Закрытые глаза, растрепавшиеся волосы и мелодия, до боли напоминающая Sky Is Over одной легендарной группы  [2] Группа Sistem Of A Done – SOAD. ( Прим. ред .) .

Когда Лель закончил, он обнял виолончель, прижимая ее ближе к себе, и, словно на чужую, смотрел на свою руку. Подушечки пальцев покраснели от струн и, если учитывать особенности фениксов, надо полагать, зверски болели.

– В твоем мире есть поистине гениальные композиторы, – наконец негромко сказал шут. – Я в восхищении. Ей тоже нравилось…

– Ты про «Систему»? – хмыкнула я. – Да, они потрясающие. Мне кажется, что тебе очень понравилось бы в нашем мире. Во всяком случае, по музыке ты, очевидно, фанатеешь.

– Да, музыка у вас сумасшедшая, – очень светло улыбнулся Лельер. – Наверное, потому и нравится. Но в ваш мир мне не попасть, и с этим стоит смириться. Не для того меня из моего вытаскивали! Я уже нашел свое место в жизни… на чужбине, в департаменте дознания. Какая ирония, не так ли?

– Смотри на это с другой стороны, – посоветовала я. – У тебя и в этом мире есть то, чем ты очень дорожишь и чего с тобой не случилось бы.

– Чего со мной не случилось бы, Юль? – вдруг очень зло спросил Лельер, резко подаваясь вперед. – Я бы не попал в руки к безумной садистке? Меня бы не переломали морально в семнадцать лет? Я бы не стал таким же, как она, сумасшедшим маньяком, который может кинуться, как только у него в голове что-то щелкнет?!

Я вздрогнула, пораженная этой отповедью. Я впервые видела Лельера злым. По его волосам пробегали темные искры, в глазах закручивался вихрь силы, и в комнате словно похолодало.

Шут прерывисто выдохнул, осторожно положил виолончель на пол и прижал ладони к вискам.

– Прошу прощения, – бледно улыбнулся он, закрывая глаза. – Немного сорвался. Энергию давно не сбрасывал, и вот он результат…

Я, решившись, аккуратно встала и сделала первый шажок.

– Так, может, стоит вспомнить, что я твой реципиент?

– Реципиент… Ты помнишь, о чем я говорил? Видения, Юля.

– Мне не страшно, – отважно сказала я, глядя прямо в синие глаза.

Это стало последней каплей. Он вскочил, пинком отшвырнув табурет в противоположный угол, и двинулся ко мне.

– Эх, Юля, Юля. Глупая кошка. Хочешь помочь? Не думаешь о последствиях? Получай!

Он встал вплотную ко мне, положил пальцы на мою голову и, чуть сжав, выдохнул почти в губы:

– Наслаждайся всеми «прелестями» правды жизни, мой глупый, маленький, наивный котенок.

И я только охнула, проваливаясь в океан цветов, красок, звуков и… ощущений.

Мгла… Оказывается, она бывает очень разная.

Черная, как сажа, масляно-блестящая, как нефть, с белыми проблесками, когда перед глазами словно миллион черных мошек крутится, не позволяя разглядеть то, что перед тобой.

Было холодно, неудобно и привычно больно. Это ощущение стало постоянным спутником последние пару лет, менялась лишь его сила. Иногда так, словно кости ломали и руки из суставов выкручивали, иногда раздражающе слабо. Лишь мешая уснуть… или просто быть.

– Белек… – раздался нежный голос над головой. – Ну же, Белек, приходи в себя, не разочаровывай меня.

Глаза открывать не хотелось до отвращения.

– Белек, – в ласковом голосе появились предупреждающие нотки. – Не разочаровывай меня, любимый.

Пришлось подчиниться. Впрочем, ничего нового… это уже стало почти привычкой.

По щеке скользнули холодные пальцы, и красивая сереброволосая девушка улыбнулась.

– Ну вот, а ты боялся.

На другом краю зала на каменном столе лежал обнаженный светловолосый парень, который смотрел на эльфийку влюбленным взглядом, а на Леля косился крайне ревниво. Глупец.

Снежно-белый наряд, подчеркивающий тонкую фигуру Серебряной Госпожи, стелился за ней по белоснежному полу едва заметной резьбой. Она неторопливо дошла до стены, взяла виолончель и направилась обратно к фениксу.

– Мой любимый мальчик.

Будущий шут удостоился нежного поцелуя в лоб.

– Сыграй для меня.

– Что ты хочешь? – равнодушно спросил блондин и наклонил голову.

Он все еще был светловолосый, а не седой, но в его гриве волос уже начали светиться первые серебряные нити.