Анатолий Логинов - Война

Такси подвезло Тома прямо к чугунной ограде парка, за которой виднелся фасад резиденции президента. Стоящие у ворот охранники насторожились. Двое из них, положив руки на кобуры, двинулись по тротуару в сторону такси. Том поспешил расплатиться и выйти навстречу. Как оказалось, его фамилия в списке была, поэтому долго ждать не пришлось. Негр-слуга, вызванный охранниками, проводил его в небольшую приемную, где уже сидел пехотинец, тоже в парадке и начищенных до блеска ботинках. Появившийся словно чертик из табакерки невысокий полноватый мужичок быстренько проинструктировал обоих:

– С ответами не тянуть. Речи для вас написаны. На зачитывание – четверть часа, не больше. Всё мероприятие должно уложиться в час. Понятно? Пять минут, прочесть текст и за мной!

Текст Томпсон дочитывал уже на ходу.

Церемония происходила в Овальном кабинете президента, на втором этаже. Наших героев встретила Грейс Талли, секретарь президента, среднего роста женщина с красивым, хотя и несколько грубоватым, на вкус Томми, лицом. Повторив инструктаж, она расставила их по фамилиям, в результате чего Том оказался последним в своеобразной очереди, и исчезла за дверями кабинета. Ожидание не затянулось, первые двое награжденных уложились в сорок минут, пролетевших для задумавшегося о дальнейших планах Томпсона незаметно. Наконец, секретарь пригласила и его.

Он спокойно вошел в дверь, еще не успев отойти от своих размышлений, и оказался в довольно скромном помещении, небрежно меблированном, с гравюрами на морские темы и семейными фотографиями на стенах. Часть помещения загромождали своими камерами киношники, сбоку от них пристроился фотограф. Сам президент, дородный мужчина с умным, волевым, раскрасневшимся лицом, сидел в коляске за столом, весело глядя на входящего строевым Тома. Сбоку от него, ближе к окну, стояли двое в униформе: один в морском мундире, второй – в армейском. «Министры – военный и морской, – подумал Томпсон, отдавая честь и представляясь. – А гражданский, что за спиной, похоже, этот… как его… Гопкинс. Или Уиллес?»

Само награждение прошло как-то, неожиданно для сержанта, обыденно. Президент надел ему на шею медаль на ленте, коротко поздравил и крепко пожал руку. Присутствующие, включая журналистов, радостно при этом улыбались, от души или по обязанности. Том вдруг понял, что забыл, о чем ему говорить, и начал импровизировать. Ну и речь же у него получилась! Журналисты, оба двое, еле успевали записывать. Десять минут ушли на то, чтобы рассказать о любви к своей стране и ненависти к нацистам, о великой миссии союзников и их дружбе, о солдатах и офицерах, готовых исполнить свой долг. Судя по лицам, его спич произвел отличное впечатление даже на президента. Который еще раз крепко пожал ему руку и заявил, что с такими парнями Америка непобедима. Потом Томпсона отпустили, и он, как и положено солдату, вышел строевым из кабинета. Тут же попав в руки президентского секретаря. Уточнив у Тома, не хочет ли он поучаствовать в пресс-конференции и получив отрицательный ответ, она мило улыбнулась и вызвала всё того же негра. Он проводил сержанта какими-то коридорами к боковой калитке, через которую Том незаметно, по-английски, удалился из резиденции президента.

К облегчению Тома, корреспонденты про отель все-таки не узнали, и он смог без помех переодеться и съездить в банк, а оттуда на биржу, где после нескольких недоразумений нашел контору и человека, порекомендованного ему в банке. О чем они говорили, истории осталось неизвестным, но разговор был длинным и явно очень выматывающим, поскольку сразу после него Том зашел в ближайшее же заведение с продажей пива и просидел там до вечера. А на следующий день он, снова в парадной форме при всех орденах, вышел из такси у здания, занимаемого Министерством обороны. Уже знаменитое здание было построено на месте бывшего негритянского квартала, и добираться сюда от ближайшей остановки трамвая пешком ему совершенно не хотелось. К тому же он получил жалование за всё время пребывания в госпитале и сейчас мог позволить себе пошиковать.

Новенькое, законченное совсем недавно здание символа американской военной мощи, вблизи Тома отнюдь не впечатлило. Большая бетонная светло-сероватого цвета пятиэтажка, и не более того. Ну, разве что помпезная колоннада у входа несколько не вписывалась в эту характеристику. На проходной дежурила пара пехотинцев в повседневной форме с кобурами на снаряжении, из которых выглядывали рукоятки армейских револьверов «Кольт». Они быстро нашли фамилию Тома в списке и даже объяснили, как добраться до нужного кабинета. Как невольно заметил сержант, вся обстановка в холле, включая и несколько телефонных будок, была новенькой, словно только что привезенной и установленной.