Анатолий Логинов - Война

Не верилось, что где-то совсем недалеко от них пароходы пытаются ускользнуть от мчащихся к ним стальных сигар, а те, кому не повезло, зарываются в такие же беззаботные волны, покрытые пятнами мазута и головами плавающих людей.

Толик, узнав о том, что пароход совершенно не собирается идти на помощь тонущим, сначала удивился. Узнав, что таким кораблям вообще запрещено приближаться к конвоям и даже останавливаться для того, чтобы подобрать потерпевших кораблекрушение, удивился еще больше. Как-то не увязывалась такая политика с привычным стереотипом «американцы всегда спасают своих».

Потом он прошелся по шлюпочной палубе и долго стоял, вдыхая и выдыхая отдающий солью воздух и пытаясь успокоиться. Изнутри медленно поднималось тошнотворное ощущение полного абсурда и понимания абсолютной чуждости этому миру. Всё, к чему он привык, здесь еще не существовало. Даже его родители еще не могли даже встретиться, представляя собой натуральных младенцев. Никого из родственников и друзей, даже тех с которыми он давно потерял связь, здесь не было. А те, кто был, никогда бы не признали в незнакомом американце своего родича. Хотелось взвыть или прыгнуть за борт, до того ему стало плохо. А ведь впереди еще два года войны, потом Холодная война… мир дважды окажется на грани ядерного апокалипсиса, и только разрушение его родной страны на время отодвинет третью мировую. И всё это ему придется пережить…

Пусть он и сделал попытку изменить будущее, но насколько удачную, ему останется неизвестным, возможно, до самой смерти. Но если раньше ему было не до всех этих переживаний, война просто не оставляла времени задуматься о чем-то постороннем, то сейчас он был ничем не занят. Даже раны практически зажили и не напоминали о себе. Вот и появилось время на то, что обычно проходило мимо сознания, но, видимо, постепенно откладывалось где-то внутри.

Неизвестно, чем бы закончился этот приступ черной меланхолии, столь неожиданно навалившейся на попаданца, если бы не тот же радист, Майкл Мак-Грат. Непонятно как нашедший Тома на той же шлюпочной палубе Майкл сразу заметил, что с тем творится что-то неладное.

– Эй, Том, ты что? Баньши услышал? – с ходу начал тормошить застывшего с непонятным видом побледневшего приятеля радист (еще бы, вместе уже пару бутылок великолепного ирландского раздавили). – Может, тебе к врачу?

– Иди к черту, Майкл, – очнулся Том. – Скажи еще, что мне срочно пары уколов в задницу не хватает.

– Ха-ха-ха, – зашелся Мак-Грат. – Вот скажи мне еще раз, что ты не ирландец. Пьешь как ирландец, шутишь тоже. Но мне все равно не нравится твой вид. Пошли, у меня как раз в каюту одна леди в стеклянном платье в гости зашла. И я с вахты сменился. Раз не хочешь уколоться – остается принять внутрь.

– Пошли, – согласился Толик.

В каюте Мак-Грата, как всегда, царил потрясающий, прямо-таки идеальный немецкий орднунг (порядок). Вот только сегодня Том не отпустил ни одну из традиционных шуток по этому поводу. Майкл сразу это заметил и тут же, без долгих разговоров вытащил из тумбочки стаканы и бутылку «Джек Дэниэлса».

– Выпьем, – разлив на полпальца, предложил он. И был очень удивлен, когда Толик, отобрав у него бутылку, долил себе стакан под ободок.

– Будем! – предложил он.

Майкл, забыв про свою порцию, проводил удивленным взглядом исчезающий в горле Томпсона напиток. И лишь когда тот со стуком поставил стакан точно в углубление на столике, спохватившись, в два глотка добил свой, даже забыв добавить воды. Естественно, закашлялся.

– Ну, ты престидижитатор, Томми, – покачал он головой, одновременно стараясь восстановить дыхание. – Не ожидал. Можешь…

– Не просто можешь. А «мы можем это!» [39] Намек на знаменитый в те годы в США агитплакат с женщиной-клепальщицей Рози и этим лозунгом. , – пошутил Том, чувствуя, как изнутри поднимается теплая, смывающая сплин волна.

– Не, все равно не понимаю, с чего ты так расстроился? Такое награждение… я бы радовался, а ты словно на похороны собрался, – разливая по второй порции и одновременно доставая откуда-то из-под стола несколько бананов, заметил Майкл.

– Какое, черт тебя побери, награждение? – непритворно удивился Том, принимая стакан.

– Твое, – удивленно глядя на Томпсона, ответил радист. – Ты что, не знаешь еще? – и рассказал о полученной радиограмме. Потом, под постепенно «испарявшееся» из бутылки виски долго объяснял поплывшему от первой дозы Тому, какой тот герой и как им гордится он – ирландец Майкл Мак-Грат, потомок одного из лучших стрелков ирландской бригады Мигера.