Иван Апраксин - Подменный князь

– Ты ведь был дружен с Курей? – пристально глядя в глаза Свенельду, спросил Блуд.

– Мы вместе играли в детстве, – просто ответил воевода. – Я говорил тебе, Блуд. Наши отцы были друзьями.

Конечно, говорил, и Блуд запомнил эту информацию, которая в данный момент оказалась для него важной. Печенеги издавна рыскали по степям южнее Киева. Практически вся территория от Киева до Крымского полуострова, где располагались византийские города, принадлежала печенегам. Не контролировалась ими полностью, потому что печенеги – кочевой народ и попросту не нуждаются в закрепленной за ними специальной земле. Но именно они, печенеги, всегда были тут хозяевами.

Иногда киевские князья вступали с ними в союзы, иногда – воевали, как когда. Печенеги совершали набеги на киевские земли, а славяно-русы отвечали им точно тем же, и удача переходила от одних к другим.

Но с приходом к власти в Киеве Святослава, а у печенегов – хана Кури отношения испортились совершенно. Эти два человека не выносили друг друга и никак не могли договориться.

Несколько раз Блуд лично пытался помирить своего князя с печенежским ханом, но все безрезультатно. Непомерная гордыня и буйный нрав обоих не позволял им сблизиться и пойти хоть на какие-нибудь уступки. Блуду же это казалось важным, потому что как-никак речные пути к Черному морю, столь важные для киевлян, неминуемо проходили через степи печенегов.

А Святослав этого понимать не желал. Один раз Блуду уже удалось устроить встречу двух властителей. Действуя обходными путями, боярин через своих людей в стане печенегов добился того, что Куря послал киевскому князю приглашение приехать на большой пир, который хан давал по случаю очередной победы над хазарами. Победа была некрупная и незначительная, но награбили тогда печенеги много, так что было чем похвастаться – в их руки попало сразу несколько хазарских караванов с персидскими коврами, пряностями и золотыми изделиями.

Скольких трудов стоило Блуду добиться такого приглашения, а потом еще и уговорить Святослава принять его. И что же? Прямо на пиру Святославу приглянулась старшая дочь хана – чернобровая красавица Меруза. Мало ему было киевлянок, или пленниц, захваченных в византийских городах в Крыму, или болгарок? Нет, этого Блуд одобрить не мог. Такой необузданный нрав был ему непонятен…

Святослав воспользовался тем, что хозяева и гости на печенежском пиру опьянели, после чего насильно уволок сопротивляющуюся Мерузу и с помощью ближних дружинников перебросил ее поперек своего коня.

Куря и его приближенные осмыслили произошедшее только спустя какое-то время и потому организовали погоню с большим опозданием. Отряд всадников-печенегов гнался за похитителем ханской дочери всю ночь и все утро, но нагнать не удалось.

Узнав обо всем произошедшем, Блуд был вне себя. Все труды его оказались напрасными, и все из-за глупой, дикой прихоти князя, который не желал знать удержу своим желаниям.

Сам Блуд только в последние годы стал испытывать мужские проблемы, а до этого он славился в Киеве своей страстью к женщинам. По его приказу тащили к нему в терем прямо с улицы замужних женщин и совсем молоденьких девиц. Все бывало, Блуд не отказывал себе в утехах. Но он никогда не выходил за рамки правил. Затащили к тебе женщину, ты ее изнасиловал, попользовался, сколько душе угодно, а потом поступи как положено, как велят обычаи и законы – отпусти женщину обратно домой, к мужу или к отцу, а вслед пошли хороший дорогой подарок. Заплати виру, и чувствуй себя честным человеком.

Во всех случаях, когда дело касалось простого народа, закон виры действовал неукоснительно. Есть вира – нет бесчестья. Изнасилованная женщина или девушка уже не считалась обесчещенной, и с семьи ее снимался позор: дело было лишь за размером виры. Заплати побольше, и весь Киев будет знать, что боярин Блуд – честный человек.

Но в данном случае Блуд с самого начала понял, что вира не пройдет. Меруза – ханская дочь, а Святослав совершил немыслимый поступок. Он, будучи с честью приглашенным на пир, обманул доверие равного себе хозяина. Такие вещи выкупами не решаются.

Если бы Святослав даже отправил Мерузу назад, к отцу, и с ней послал целый караван подарков за нанесенное оскорбление, это, скорее всего, не было бы принято.

Но князь не поступил даже так. Он пользовался Мерузой несколько дней, а затем она ему надоела, и он отдал несчастную на потеху своим дружинникам. Когда же те отпустили ее, Меруза уже не была красавицей и ханской дочерью. Полуголая, растерзанная девушка прибилась к каравану, шедшему через южные степи. Уже привычно расплачиваясь с возницами своим телом, она добралась до стоянки хана Кури, где и предстала перед отцом.