Константин Калбазов - Концерн

Именно Песчанин сделал тот ее первый бал незабываемым. Он подошел, чтобы поговорить с отцом. Но, увидев, как томится Светлана, прервал разговор и пригласил на первый ее танец. Боже, что это было за чувство. Быть среди равных на этом празднике жизни, а не стоять скромно в сторонке, ожидая, когда же на тебя обратят внимание. Так они и танцевали: Антон Сергеевич составил ей пару на весь вечер, перемежая танцы и беседу с ее отцом. Уже в середине вечера на нее обратили внимание другие кавалеры. У нее была договоренность с партнером, что они будут танцевать только через раз, так как ему нужно было поговорить с ее папенькой, а она и не против. Светлана терпеливо ожидала, когда проиграет одна мелодия, и с нетерпением взирала на Песчанина, требуя уделить внимание и ей. В такие перерывы к ней подходили молодые люди, но, желая отомстить всем им за то, что не замечали ее раньше, она всем отказывала, ожидая ЕГО.

Ничего не понимающий Петр Афанасьевич перевел взгляд на жену и принял выжидательную позу. Вера Ивановна поняла его сразу же. Муж требовал объяснений происходящему, так что традиционное чаепитие, которым она всегда потчевала его, когда тот возвращался из моря, откладывалось.

– Петруша, я уже давно хотела тебе рассказать. Дело в том, что у нашей Светочки кавалер объявился.

– Это хорошо. Но что происходит-то, ты можешь мне объяснить? И кто он?

– Не все так просто, Петенька. Кавалер-то и не знает, что он кавалер, а вот Светочка сохнет.

– Так кто он?

– Ну, Антон Сергеевич и есть. Помнишь, в собрании он к нам подошел, и вы с ним разговаривали, а после этого ты часто стал с ним общаться?

– Разумеется, помню, что за глупый вопрос.

– Вот тогда-то наша егоза и положила глаз на него.

– Так ей тогда только шестнадцать было.

– Много вы, мужики, в женщинах понимаете. Ты думаешь, как взбалмошная девчонка – так только егоза и есть?

– Так он же много старше нее.

– А ты думаешь, об этом не говорено?

– Та-ак. Выросла, значит, дочка.

– Выросла, Петруша, – по-бабьи всхлипнув, кивнула супруга старого моряка.

Петр Афанасьевич достал папиросы и молча закурил: если учесть то обстоятельство, что курил он только в своем кабинете, то был он в полном расстройстве чувств. Нет, Антон Сергеевич для его дочери партия вполне завидная, а то, что старше, – Господи, этим сегодня никого не удивишь, вполне себе обычное дело. Его расстроило другое: он привык все и всегда держать под контролем, и ему казалось, что так оно и есть. Его сильно волновало то обстоятельство, что при всем обилии женихов во Владивостоке и дефиците невест у его дочери все еще нет кавалера, а оно вон как получается…

Светлана всю ночь не сомкнула глаз: ей постоянно чудилось, что именно в этот момент Антон испускает последний вздох. Затем, пугаясь собственных мыслей, она истово крестилась и начинала молиться. Затем ее охватывали мысли о том, что вот сейчас она срывается из дому и мчится к нему, отстраняет собравшихся возле кровати умирающего врачей и прижимает его к своей груди, после чего ее милый, почувствовав, что рядом с ним она, открывает глаза и признается ей в своей любви, а затем чудесным образом выздоравливает.

Но затем эти видения отходили на второй план, и оставалось понимание того, что это только мечты маленькой девочки, а на самом деле он сейчас лежит в своем гостиничном номере совсем один, никому не нужный, и, возможно, умирает.

Наконец и эта мысль отметена в сторону. Этого просто не может быть: ведь есть Анна Васильевна и Елена Викторовна, они любят Антона и не позволят ему быть одному в эту тяжелую минуту, они обязательно сохранят его для нее. Не могут они поступить по-другому, ведь Света им так верит и уважает.

Так, мечась из стороны в сторону, из крайности в крайность, она провела ночь, а как только пробило восемь, быстро оделась и, никому не говоря ни слова, выбежала из дома. Она быстро шла по мостовой, не замечая того, как холодный ветер бросает ей в лицо поземку, и крупинки снега таяли на ее разгоряченном лице, превращаясь в холодные капли воды, скатывавшиеся по щекам к подбородку.

Ближе всего от их дома находилась гостиница, в которой у Песчанина был постоянно забронирован номер, и Света не раздумывая бросилась туда. Портье встретил ее, не скрывая своего удивления и любопытства: что могла забыть в гостинице девушка из порядочной семьи, совершенно одна, да еще в такой ранний час? То, что девушка порядочная, он определил с первого взгляда: за время службы в гостинице ему приходилось видеть девушек самого разного сословия и рода деятельности, он безошибочно мог определить девиц легкого поведения, даже если они были и из высших слоев общества. Совсем не обязательно, чтобы они были достаточно взрослыми, – ему приходилось встречать и девиц совсем юного, и невинного возраста, и безошибочно определять их развязность и распутство. Однако эта девушка отличалась от них как лебедь от ворона.