Николай Степанов - Из чужого мира

Додумать мысль до конца мне не дали. Какой-то олух решил выйти на балкон покурить. Что ж, мне не оставили выбора.

Хорошо нас учили в школе. Руки выполнили доведенные до автоматизма движения гораздо раньше, чем я придумал, что делать с бандитом. Тело с грохотом рухнуло с балкона.

– Калач, ты чего шумишь?

Я тенью проскользнул в комнату. Думал, удастся застать врасплох и второго, но не тут-то было. Первые два удара наскочили на грамотно выставленный блок, мало того, боец так приложился к моей черепушке, что из глаз полетели искры. Хорошо еще не вырубился. Пришлось срочно призвать на помощь подсечку. Лишь после того, как враг оказался на полу, удалось его успокоить. Но оставался еще третий, и это – как минимум.

В этот момент раздался звук слива в туалете, клацнул выключатель. Или крупно повезло, или меня пытаются в этом убедить. Что ж, будем действовать теми же методами. Я взял ствол поверженного, на цыпочках подобрался к окну и хлопнул балконной дверью. Пусть думает, будто я убежал.

Теперь кто кого перехитрит.

– Стылый, бери Варяга, и в квартиру. Быстро! – прошептал бандит.

Он вызвал подмогу, что существенно усложняло мое положение. Правда, я заполучил оружие, но три против одного, и не в мою пользу… Надо срочно принимать решение. Причем лучшим мне сейчас казалось бегство с поля боя. «А ведь это мысль!»

Снова кинулся на балкон. Спрыгнул вниз, отчего голова заболела еще сильнее, да вдобавок возмущенно напомнила о себе больная нога. Тем не менее все равно побежал вокруг дома. Главное было успеть за теми, кто сейчас спешил на помощь бандиту.

А вот и они! Зашли в подъезд. Выждал десять секунд. Бесшумно проскользнул внутрь. Как и следовало ожидать, бандиты задержались перед входом в квартиру. Я отставал от них на полтора пролета. На лестничной площадке оказался, когда дверь готова была захлопнуться. Прыжок – и дверное полотно с грохотом бьет по замыкающему, вижу спину первого вошедшего, выстрел, разворачиваясь в прихожей, включаю свет и стреляю в Корявого. Он занял именно ту позицию, которую я бы и сам выбрал.

Раздались удары по батарее, снизу кто-то закричал, что вызовет полицию. А что, дело полезное. Я подошел к телефону и набрал нужный номер. Рассказал о выстрелах и грохоте в подъезде, оказалось – вызов уже принят. Значит, пора делать ноги. Взял свои вещи, избавился от пистолета, предварительно стерев отпечатки, и направился прочь. Эх, и здесь нашли, сволочи.

– Анфиса, вы как? – позвонил во дворе дома.

– Уже свободны. Полиция только что уехала. Домой идти можно?

– Нет, в квартире была засада, и скоро пожалует полиция. Искали меня. Нашли. На свою голову.

– Ты идешь к нам?

– Нет, сначала нужно привести себя в порядок. Деньги есть?

– Ты ж мне сам вчера…

– Извини, голова так раскалывается, что память дает сбои.

– Ты ранен?

– Просто ударился немного. Позвоню чуть позже.

В этот момент меня что-то шарахнуло в плечо, и я почувствовал, как теряю сознание. Единственное, что успел сделать перед тем, как вырубиться, – грохнул об асфальт сотовый и припечатал его ударом пятки.

Мама часто говорила, что наши сны – это своего рода подсказки или предостережения. Правда, не каждый может разобраться в картинках страны Морфея, но ее дар ясновидящей позволял понять многое, особенно касавшееся близких.

А вот я редко запоминаю сны. То ли они у меня довольно заурядные, то ли после включения сознания утром память избавляется от них, как компьютер от вирусов. Отдельные урывки иногда сохраняются, но только для того, чтобы после умывания пробурчать: «Какая-то муть привиделась». Но сегодня произошло нечто из ряда вон выходящее. Оно и немудрено – давно меня так по голове не били, потом выстрел в плечо… И все это в «тихом» и «спокойном» мире?

Во сне я столкнулся с тем зеркальщиком, который когда-то объявил о блокировании моего дара. Он шел навстречу, опустив глаза, будто боялся моего взгляда. Когда расстояние между нами сократилось до трех шагов, поднял голову и вдруг оказался не ларгонцем. Точно местный, теперь в этом не было никаких сомнений. Или… У меня по всему телу поползли мурашки, когда я бросил на него взгляд… Спаси меня, хаос! Белое как мел лицо, а вместо глаз у незнакомца зеркала, в которых я увидел собственное отражение: унтер-офицера Констанга по рукам и ногам сковывали цепи и кандалы. Даже голову – и ту обхватывал стальной обруч, привязанный тремя металлическими тросами к торчавшим вокруг столбам. Узник яростно сопротивлялся, пытаясь разорвать оковы, но собственных сил не хватало. Мне, стоявшему по другую сторону зеркала, очень захотелось помочь самому себе, но как?