Дмитрий Светлов - Медвежий замок

Еще одна головная боль, этого управляющего сначала надо найти.

– Вы можете выдать мне и офицерам аванс на год вперед?

Ха! А немцы-то на окладе! Доля с добычи им не причитается!

– Да, я могу дать денег – только зачем они вам зимой?

– Мне нечем платить солдатам жалованье, людей надо кормить. По весне сами засеем поля, дальше пойдет легче.

– Вот этого делать не надо! Нельзя из солдат делать крестьян!

– Иного выхода нет. Иначе они или взбунтуются, или разбегутся.

– На самом деле ситуация выглядит несколько иначе. Вы и солдаты переданы мне, и я обеспечиваю вас жалованьем и питанием.

Николаус фон Кюстров замялся, по всей видимости, орденом и Ганзой дана иная инструкция. Сейчас барон должен сделать окончательный выбор – или служить Норманну как своему сюзерену, или по весне возвращаться обратно.

– Вы имеете полное право подготовить собственный отряд кнехтов, часть из которых можете мне продать.

Фон Кюстров недолго колебался, с одной стороны, у него возвращение в Пруссию на скудное содержание. С другой стороны, громадное по немецким меркам имение, богатый и доброжелательный сюзерен. Да и отмазка предложена отменная, безвыходное положение с деньгами и возможность восстановить сотню набором рекрутов.

– Я остаюсь верен данной вам вассальной клятве и признаю ваше право на прибывших со мной копейщиков.

– Рекрутов я пришлю после ледохода и заплачу за их обучение.

– Мне крестьяне нужны.

– За зиму много не набрать, а летом получите любое количество.

– Любое не надо, – фон Кюстров слабо улыбнулся, – я еще за этих не рассчитался.

– Все имеемое сейчас – это мой обещанный подарок, а в дальнейшем составим стандартный вексель по правилам Ганзы.

Важный для Норманна и немецких офицеров разговор привел к видимым изменениям в отношениях с копейщиками. Если раньше они просто несли службу и выполняли приказы своих командиров, то сейчас Norman von Russ перешел для них из разряда нанимателя в статус хозяина. Единственный, кто, казалось бы, не обратил внимания на поведение бывших тевтонцев, был учитель. Хинрих Пап продолжал ежедневные занятия с Норманном как по разговорной речи, так и по грамматике. Диктанты становились сложнее, они перешли от описания бытовых событий к военным рапортам и купеческим отчетам. Норманн уже не пытался увильнуть от занятий и, хотя не понимал и половины из написанного на бумаге текста, должен был честно признать реальный прогресс в изучении языка. Старательно выводя текст затейливыми буквами готического шрифта, он неожиданно встрепенулся:

– Уважаемый учитель, а что это я пишу?

– Вы сами что думаете по этому поводу?

– Текст похож на любовное письмо.

– Почему вы так решили?

– А как иначе можно понять выражение Meine Lieblings Baroness ? [51]

– Мы с вами еще поработаем над выражением чувств в немецком языке. Здесь нет прямой аналогии с русским или норвежским.

– Но слово «любимый» присутствует.

– Если вы говорите «моя любимая говядина», это совсем не значит, что вы в нее влюблены.

– Я предпочитаю свинину.

– Еще бы! Ваша вера запрещает есть говядину.

Стоп! А ведь это важно! Норманн-то совершенно забыл, хотя и читал, что разоблачение Лжедмитрия произошло именно по причине его пристрастия к этому виду мяса.

– Так что же я пишу?

– Сегодня день ангела у баронессы фон Марев, а вы пишите поздравление.

– Слова Ich bewundere Sie [52]кажутся мне нескромными и двусмысленными.

– Вы чрезмерно скромны, прям как благочестивый воспитанник монаха-доминиканца.

– Я не хочу оказаться втянутым в ненужную мне любовную интригу.

– Вы меня удивляете! Или слишком скромны, или лукавите.

– Какое лукавство! Зачем мне разборки с собственными офицерами!

– Неужели вы жили в столь строгой морали? Да скажите одно слово, и ваши офицеры сами приведут своих жен!

– Разденут и уложат ко мне в кровать.

– Разумеется, еще и спасибо скажут.

– За что?

– За то, что вы избрали его жену своей фавориткой!

– Признаю, я незнаком с принятыми в Европе нормами морали и не вижу причин подложить свою жену под короля.

– В подобных делах мораль отсутствует по определению, а причин лично у вас не может быть.

– Почему вы так решили?

– Вы сами в положении единоличного правителя и независимы как король. К тому же не женаты, – усмехнулся учитель.

– В таком случае объясните побудительные мотивы моих офицеров.

– О, их множество! Муж получает от вас высокий чин, деньги и возможность завести любовницу.