Дмитрий Светлов - Медвежий замок

Деревья и земля укрылись толстым покрывалом снега, под стены домов намело сугробы. Приближалось Рождество, время возвращения обратно, а из Медвежьего замка никаких вестей. Ахилл начал нервничать, подозревая неладное, типа бунта или заговора, с утра начиная одну и ту же песню о немецком коварстве. Норманн не вступал в дискуссии, полагая наиболее вероятной причиной отсутствия вестей слабый лед центральной части озера. Пройти вдоль северного берега практически нереально. Три больших залива – Кондопожская губа, Заонежский и Большое Онего простираются далеко на север. Прибрежный маршрут заставит сделать крюк не менее чем в двести километров. Свободное от занятий и тренировок время он посвятил изготовлению брони для своих девиц, которые теперь сторожили его и днем, и ночью.

– Норманн, мы решили по ночам согревать твою постель, – медленно краснея, заявила Флейен.

– Сразу вдвоем?

– Нет, будем приходить по очереди, – стараясь выглядеть невозмутимой, продолжила девушка.

– Если вы так решили, – ее щеки уже стали пунцовыми, и Руслан отвернулся к окну, – я не возражаю.

«Прав Ахилл, совсем дикарки», – подумал Норманн, слушая звук удаляющихся шагов. В тот момент он и решил сделать для них ламеллярные доспехи, тем более что необходимые для проката валики уже доставлены в кузницу. Деятельная натура Савиолло и Рокко приносила значительную пользу. Они сами не могли сидеть на одном месте и тормошили закончивших реабилитацию воинов. Сообща соорудили сани и за день успевали сделать две, а порой и три ходки к порталу. Перетащили всю ткань, фанеру, а сейчас заканчивали вывозить стальные трубы. Пробный прокат полос дал достаточно широкий лист двухмиллиметровой толщины. Так что можно было изготовить нормальную кирасу. Однако проверочные испытания разочаровали: и стрела, и меч пробивали самодельную броню. Цементирование углеродом или жесткая закалка несколько улучшали прочность металла, но не принципиально.

– Да нормально у тебя получилось, не переживай, – обнадежил профессор.

– Чего тут нормального? Толстая кожа намного надежнее.

– Ты сам хвастался, что прочитал большое количество книг по тематике древних войн, оружия и брони.

– Самая прочная броня из шкуры носорога.

– Ты смотришь не в ту сторону. Армию вооружают и снабжают по принципу достаточности денег.

– Предлагаете отправиться в Африку и пристрелить десяток этих милых зверушек?

– Сначала подумай. Переход от брони из кожи к железу произошел не по причине лучшего качества, а из-за дешевизны.

– Но я легко пробиваю этот металл!

– Не занимайся фигней, а делай кирасы. Таких луков и мечей, как у тебя, в этом мире не так уж и много.

В итоге Норманн сделал кирасы с ламеллярной юбкой, на груди выбил чеканкой медвежьи морды. Затем сделал римские шлемы на ремешках и поножи с наколенниками. Теперь каждый вечер девушки любовно полировали не только мечи, но и броню. Следующим на очереди стал Антанас Тутник, который придирчиво проверял каждую деталь. Долго капризничал по поводу кольчужных рукавов – то слишком широкие, то узкие, то длинные и так далее. Аналогично и со шлемом.

– Ты пойми, я должен хорошо слышать все звуки сражения, а здесь моя голова как в кастрюле, сплошной гул.

Походив немного с новым вариантом шлема, снова вернул с недовольным видом.

– Плохо сидит, то назад сползает, то на глаза лезет, а при резких движениях уходит вбок.

Именно этот вариант Норманн и оставил, добавив к амортизирующему ободу подзатылочный ремешок. Подшлемник надевают для тепла, а не для смягчения удара. В кузнечных заботах чуть не пропустил наступление Рождества, о котором напомнил профессор.

– Как вы собираетесь встретить Рождество? – спросил Максим во время очередного занятия.

– Ой, я и забыл! Надо сходить в лес и выбрать красивую елочку.

– Сейчас нет такого обычая, да и в Италии шестнадцатого века он еще не зародился.

– Мне-то какая разница, я поставлю елку для себя и обязательно разукрашу.

– Тогда поспеши, а вечером приходи к нам со своими друзьями.

– Э… И валькирии тогда придут.

– Места хватит всем, а доспехи и мечи твоих любовниц привнесут некоторый шарм.

При этих словах Норманн покраснел.

– Не надо стесняться, здесь все взрослые люди кроме тебя, – усмехнулся профессор.

– С чего это ты выделил меня в разряд недорослей?

– Наивен практически во всем. Уверен, даже не догадываешься об истинных мотивах этих барышень.