Константин Костинов - Сектант

Становится ли твоя идея ложной только потому, что ты проиграл? Что будет правильным: продолжать свою войну даже тогда, когда все другие капитулировали, или пойти на службу к вчерашним врагам? Кем ты будешь, сделав свой выбор?

Верным патриотом или тупым консерватором? Сторонником свободы или предателем родины?

Сергей не знал ответа на эти вопросы, но горячо надеялся на одно: что ему никогда не придется стать перед подобным выбором.

По дороге в мастерскую Сергей продолжал размышлять о сегодняшнем сне. Прав ли капитан Ждан? Нужно ли ему было прекратить сопротивление? Или продолжать свою безнадежную борьбу?

Цели капитана, несмотря ни на что, вызывали уважение. Правда, кроме целей, бывают еще и средства…

Вот средства капитана Сергею не нравились. Черт бы с ним, с тем, что он, Сергей, пострадал от белогвардейцев, в конце концов, от современного ОМОНа тоже можно получить по почкам, когда они задерживают в каком-нибудь ресторане. Им некогда разбираться, прав ты или виноват. А вот то, что ослепленный местью капитан связался со спецслужбами Эстонии, которая здесь была врагом…

Привести в свою страну врага, чтобы тот помог сбросить ненавистный тебе режим, не самый лучший путь.

Кстати, о пути. Сергей вспомнил свои утренние рассуждения о трех путях, по которым идут его здешние знакомые. Самое интересное, что все три пути ведут к некой светлой цели.

Горящие идеей Слава и Катя подталкивают народ к светлому будущему. Капитан Ждан тянет – тянул – в светлое прошлое. А профессор, пасечник, химик – они работают, чтобы создать светлое настоящее.

Вопрос: с кем идешь ты, Сергей Аркадьевич?

Вышинский поразмыслил. Вообще-то здесь, в двадцать пятом году, он в одной массе с работниками. В прошлое не тянет – для него что СССР, что царская Россия – глубокая древность. В будущее не ведет – как-то не привлекала Сергея роль вождя, произносящего речи с трибуны. Правда, вести за собой можно и примером, вот как Катя, но какой из него пример? «Сяктант» неизвестного происхождения, нэпман-эксплуататор. Нет, тихо-мирно работать – вот его судьба здесь. Пока не найдет время выбраться в Питер и найти артефакт.

Интересно (мысль пришла уже на подходе к воротам мастерской), по какому пути я шел до провала в прошлое? Как-то получается, что ни по одному из выбранных: вперед не вел, назад не толкал, да и работу его трудно назвать полезной. Девчонки-коллеги и то приносили своей работой больше пользы, чем он. Получается, просто жил.

Сергей открыл калитку. Замер.

Происходящее во дворе уже традиционно напомнило ему тихое сумасшествие.

Вити нигде не было видно. Кирилл разговаривал с совершенно незнакомой женщиной лет так тридцати пяти, осматривающей здание с видом владелицы. Незнакомка была довольно стройна, если не считать грудь солидного пятого размера, одета в строгий серый костюм. Черные волосы увязаны в плотную шишку на затылке. Небольшая шляпка и круглые очки дополняли образ строгой училки. Только указки и папки с документами не хватало.

На лавке у стены стояла Леночка в коротеньком платье. И не просто стояла: вплотную к ней находился Виктор Алексеевич, который, по первому впечатлению, целовал ее взасос.

Сергей помнил первые две ошибки – с водкой и с коленкой, поэтому промолчал. Тем более что на второй взгляд химик осторожно извлекал из глаза девочки какую-то соринку.

– Ребята, – обратился к своей братии Сергей, – что здесь происходит? И где Витя?

– Ваш подчиненный, – раздался голос за спиной.

К Сергею подходил незамеченный сразу участковый Александр Денисович. Ну да, кого еще не хватало до полного ощущения дурдома?

– Ваш подчиненный арестован.

Арестован? Витя? За что?! Мысли взлетели вспугнутыми птицами.

– Измышление и распространение в контрреволюционных, – на этом слове участковый сделал упор, – целях ложных слухов и непроверенных сведений, могущих вызвать общественную панику, возбудить недоверие к власти или дискредитировать ее…

«Антисоветская агитация, – всплыло в памяти неизвестно откуда, может быть, со школьных уроков истории, – статья пятьдесят восьмая…»

Пятьдесят восьмая статья, «сто шестнадцать пополам». Чуть ли не символ сталинского беззакония и произвола. Статья, по которой осуждали всех репрессированных в нашем мире. Неужели и здесь присутствует эта зараза? Неужели и здесь людей могут хватать ни за что, по ложным доносам?

Сергей не мог представить, чтобы Витя – спокойный, пусть и несколько бестолковый парень, рабочий, мог участвовать в контрреволюции, хоть бы и в такой мелочи.