Олег Языков - Крылья Тура

– В общем, – я хлопнул по столу ладонью, – разок чаю попили, и, гляди, сколько дел нашлось! Надо бы через недельку-другую повторить наше чаепитие в Мытищах, а? А теперь – давайте, занимайтесь намеченным. Снимайте с меня нагрузку. А я займусь боевой работой.

Чтобы заняться боевой работой, я пошел к НШ.

– Чего тебе, Туровцев? Видишь, запарка у нас…

– Да у вас всегда запарка, Николай Гаврилович. Мне бы приказы армии по боевой работе посмотреть, сверить, так сказать, курс…

– Приказы армии по боевой работе… приказы армии по боевой работе… – не прекращая работать с документами, наш НШ безошибочно, не глядя, выдернул нужную папку и протянул ее мне. – Сядь вон там и читай, выносить нельзя, приказы секретные… Давай, не мешай Виктор… Садись в угол и тихо там…

Я устроился и начал просматривать документы. Здорово! Молодец Т. Т. Хрюкин! Во дает! Как говорит молодежь в 21-м веке – зажигает. И ведь он уже в сентябре это все сказал. Нет, не могу – процитирую боевой приказ, он его сам писал, я знаю:

«…противник стремится выиграть время и до зимы занять Сталинград, Астрахань и Кавказ, невзирая на большие потери, которые он несет. Он действует старыми приемами: нахальством, хитростью и обманом, создает впечатление превосходства, часто меняет свою тактику действий, летает мелкими группками, охватывая парами истребителей целые районы, а у трусов и паникеров падают силы, теряется уверенность, и они становятся первыми жертвами боя…

Мы сами переоцениваем немецко-фашистскую мощь, немецкого летчика, немецкий самолет. Отдельные летчики-трусы, предатели, дрожащие за свою шкуру, сознательно или несознательно работают на пользу врага. Они своей трепотней создают вокруг немцев несуществующий ореол их непобедимости, преимущества, а попадая в воздух, лязгая от страха зубами, при первой же отдаленной встрече с врагом бегут с поля боя… Я наблюдал воздушные бои и видел, как из-за трусов и паникеров погибали лучшие люди…

Не должно быть в наших рядах таких людей.

Я видел, как группа «яков» 288-й истребительной авиационной дивизии, по численности меньшая, сбила 3 Ме-109 и 2 Ю-88, не потеряв ни одного своего самолета. Видел, как один сержант на советском самолете сбил 3-х «юнкерсов». Это дрались подлинные патриоты Родины, выполняющие свой долг, уверенные в силе своего оружия, правильно оценивающие силу и мощь врага. Таких немец не побеждает, от таких он сам бежит в животном страхе и гибнет.

Наша задача – сбить уверенность и наглость у противника, стать хозяином воздуха. Этого можно добиться смелостью, правильностью использования огня и техники, расчетливостью, хитростью, личной храбростью до самопожертвования и хорошей организацией взаимодействия и взаимовыручки в бою.

Наша задача заключается в том, чтобы как можно больше истребить немцев, не отдать города Сталинграда. Драться за каждый дом, но город не отдавать, а в дальнейшем и разгромить немцев у его стен. Русский летчик-истребитель во всех случаях должен побеждать, от истребителя зависит наша победа в воздухе над немцем и обеспечение действий войск на земле…

Категорически запрещаю истребителям вести оборонительные бои. Драться только наступательно. Искать врага, нападать на него первым, внезапно, и уничтожать. Запрещаю в воздушном бою терять высоту и делать перевороты.

Помнить правило: тот, кто выше в бою, тот побеждает. Расстреливать врага в упор, с дистанции 50–100 метров.

При прикрытии своих войск действовать мелкими группами, парами, четверками, охватывать весь район, эшелонироваться по высоте. Всегда при таком порядке две трети наших истребителей будут иметь возможность истреблять бомбардировщиков противника…

Категорически запрещаю драться одиночно, драться всегда только парой, второму прикрывать хвост товарища, а первому – сбивать…» [16]

Да-а, лучше не скажешь. Как он тогда орден мне дал? Я ведь в одиночку полез на фрица… Так вот подумаешь – сколько всего сделал Т. Т. для авиации в Сталинграде! А ведь он еще так молод, лет тридцать ему? А уже командует воздушной армией, разработал и ввел понятие авиационного наступления, создал систему управления войной в воздухе через сеть наземных командных пунктов, да и многое-многое другое. Причем – в самое тяжелое и страшное время.

Жесткий, прямой мужик. Как он там говорит в приказе, где это… а, вот… «… отдельные летчики-трусы, предатели, дрожащие за свою шкуру… попадая в воздух, лязгая от страха зубами, при первой же отдаленной встрече с врагом бегут с поля боя…»