Олег Языков - Крылья Тура

В роли «синих» ребята впервые провели несколько результативных атак, не копируя действия немецких летчиков, а привнося что-то свое. Я был доволен, Толя Рукавишников и Хромов были очень довольны, подполковник Уткин расстроился. У него условно сбитыми числилось четыре человека, по нашим самолетам его летчики «стрелять» не смогли.

На ужине, впервые после гибели комэска-2 и ребят, на лицах у моих летчиков появились улыбки, и они, пусть еще скромно, начали подначивать «центровых». В пилотах просыпалась боевая злость и агрессивность.

На следующий день мы отрабатывали атаку строя бомбардировщиков с одновременным противодействием истребительному прикрытию немцев.

Идущий по линеечке на скорости 360 км/час Василий изображал армаду бомбардировщиков «Хе-111», звено Толи Рукавишникова, летевшее сзади и выше «бомбардировщика» Василия, делало вид, что оно – 12–16 злых и худых «мессов», четыре истребителя старлея Хромова должны были всю эту летучую нечисть уничтожить. Шла лекция в воздухе.

– … решил: всем звеном нанести удар по лидирующей тройке бомбардировщиков. После атаки – пара лейтенанта Семенова свяжет боем «мессеров», моя пара снова атакует бомбардировщиков, – обстоятельно докладывал по радио Хромов.

– Согласен, командуйте! Я буду рядом… – ответил я, занимая позицию, чтобы никому не мешать.

Четыре истребителя, сомкнув строй, нацелились острыми носами на одинокий «як», изображающий грозную колонну немецких бомбардировщиков. Истребительное прикрытие немцев засуетилось, пошло вниз, но атаку Хромова пресечь уже не успевало.

– Атака! Огонь! – послышались команды опытного старлея. Истребители Хромова, выполнив условную атаку, нырнули под «строй» бомбардировщиков. Тут же одна пара оторвалась и стала преследовать «фашистов» фон Блонденштейна, а пара Хромова после боевого разворота снова села на хвост условного бомбардировщика.

– Атака засчитана! Условно сбито три бомбардировщика. Блондин, я тебя не узнаю – ты что, бензин переводишь? Ни отбить атаку, ни провести атаку твои «мессюки» не смогли. Победили «хромачи».

– Внимание! Сейчас идем в зону, через три минуты подойдет «ил» с конусом. Стрелять будем… – Я помолчал, давая время, чтобы информация улеглась, и продолжил: – В воздухе – строгая дисциплина и порядок! В атаку выходим парами. Я и Василий показываем, как надо танцевать.

Мы вошли в зону, где отрабатывали стрельбу в воздухе.

– Василий, коленки не дрожат?

Самолет Василия возмущенно задергался.

– Вижу, вижу… Ближе подойди… Стреляем одновременно, выход из атаки – вверх вправо. Остальным – занять рублевые места, наблюдать. Вася, пошли…

Появился «Ил-2», тащивший конус – небольшой парусиновый мешок на длинном фале, по которому и стреляли летчики. «Ил» шел не совсем удобно для нас – почти встречным курсом, нужен маневр…

– Вася, перед «илом» идем вверх вправо, стреляем с переворота и снова на высоту. Держись как приклеенный, маневр опасный – можно столкнуться.

Мы выполнили красивую, чистую линию маневра и, перевернувшись брюхом вверх, одновременно открыли огонь.

– Есть попадания! – прокомментировал нашу стрельбу Хромов.

– Блондин, теперь вы – парами! Пошел!

Отстрелялись еще две пары, и «ил» сбросил конус. Очереди истребителей порвали его в лоскуты. Надо менять… Учеба шла дальше.

В центре зрел заговор. «Двоечников», – а именно так незамысловато прозвали нашу 2-ю АЭ [14], – решили наказать. Так мне, посмеиваясь, сказал подполковник Уткин. Собственно, он и был организатором и идейным руководителем заговора. Он даже разрешил включить в группу «центровиков» трех инструкторов. Мы же с Уткиным должны были сидеть на земле и наблюдать за боем. Рации у нас были, но ими разрешалось воспользоваться лишь при угрозе столкновения самолетов или еще какой нештатной и опасной ситуации. Вася сидел со мной на земле – один, без ведущего, он будет всем мешать, да и опасно оставлять его одного в воздухе. По договоренности с Уткиным мои летчики в ходе тренировки будут подвергнуты неожиданному нападению «центровиков». Предупреждать их об атаке по радио или не предупреждать – решать мне. Я решил молчать. На фронте подсказок не будет. После учебного боя планировалась стрельба двух пар – по одной паре от нас и от хозяев УТЦ. Причем – одновременно, по двум конусам. Их тут же сбросят, чтобы жюри могло оценить стрельбу.

Два звена эскадрильи кружили тысячах на двух, пытаясь вести бой без распадения строя на пары. Это было красиво, но не очень жизненно. Вдруг от солнца на звено Блондинчика упала одна и сразу – другая пара самолетов. Теперь можно, а то как бы не стрельнули сгоряча…