Михаил Бураков: В окопах времени (сборник)

Сводный отряд из казачьего и егерского полков под командой полковника Первуновского, вместе с приданной ему батареей из двенадцати единорогов еще полчаса назад спешил на соединение с Русской армией по Старой Смоленской дороге, но, завернув за угол леса, вся колонна попала в туман, да такой густой, что двигаться пришлось чуть ли не на ощупь. Слава Богу, через час тот развеялся, но вот дорога куда-то запропала. Люди оказались в густом лесу.

– Эх, черт, заблудились. Корнет! Пошлите разъезд, пусть разузнают дорогу.

– Привал. Пока не разузнают дорогу – дадим отдохнуть лошадям. Да и нам перекусить не мешало бы.

Солдаты принялись за приготовление пищи, радуясь неожиданной передышке…

16.00. Рязань. 14.12.1237.

– Князь наш погиб! Вместе со всей дружиной!

Эта весть в мгновение ока облетела всю Рязань. Взбудораженные тяжелой вестью горожане собрались на площади перед Детинцем. Вопрос о том, биться или не биться – не стоял. Неведомых поганинов должно было отогнать от стен города, отстоять семьи и дома. Жители лихорадочно готовились к бою: таскали на стены камни и бревна, подносили дрова к котлам, в которых должны были кипятить воду и смолу, привечать ворога. Городские кузнецы торопливо ковали наконечники стрел, наконечники рогатин, точили топоры и редкие мечи. Только вот биться было почти некому – большой полк полег вместе с князем Юрием. Орда монголов под предводительством проклятущего Батыя всех положила. Но жители города сдаваться не собирались.

18.00. Леса под Рязанью. 14.12.1237.

– Господин полковник! Разведка вернулась! С ними местный.

– Сам вижу. А что это с ним такое?

Полковник Первуновский с удивлением смотрел на невысокого израненного человека в изодранной кольчуге.

– Ты кто таков, братец?

– Гридень я, князя Юрия Рязанского. Карась Шестаков.

Казаки удивленно переглянулись. Гридень?

– Господа, господа! Обождите! Позвольте мне!

Вперед протолкался князь Петров.

– Родственник мой, советник Татищев, историей государства Российского увлекался. Ну и я вместе с ним. Милейший, вы с битвы?

– Ой, княже… Никто не уцелел. Тугары проклятые всех посекли. Их – тьмя несчитаная, а нас – горстка. Бились храбро, но сила солому ломит. Да и коварны они, аки нелюди…

– До Рязани далеко?

– Да верст, почитай, с десяток, если на восход идти…

– Раненого – в обоз. По коням!..

09.00. Рязань. 15.12.1237.

Утром, едва рассвело, с дубовых стен города раздался протяжный крик:

– Поганые! Поганые! Идут!

Из окружавшего Рязань леса одна за одной выезжали татарские сотни, топча белый снег, превращая его множеством копыт в грязное месиво. Кто-то из отроков испуганно произнес:

– Ой! Сколько их, дядька… Осилим ли?

– А коли не осилим, так мертвые сраму не имут! Понял?!

– Понял, дядька…

Внезапно с западной стены закричали:

– Смотрите, смотрите!

К стенам города приближалась стройная колонна высоченных воинов в невиданных доселе расшитых золотом корзнах на огромных конях. Следом за конниками спешил пеший отряд в долгополых одинаковых серых охабнях с короткими копьями за спиной. И в самом конце четверки лошадей тащили черные трубы на высоких колесах. Отряд быстро обогнул город и выстроился прямо на пути Орды. Квадрат пешцев ощетинился невиданными копьями, стал широкой стеной конный отряд. Вперед выкатили трубы на колесах. Все застыли в ожидании атаки…

10.00. Рязань. 15.12.1237.

– Господин полковник! Отряд к бою готов!

– Артиллерии – огонь плутонгами без команды. Первому плутонгу – картечь, второму – бить гранатами по дальним! Пехоте – держать каре. Стрелять только наверняка. Мы – ждем. Вопросы?

– Никак нет, господин полковник!

– С Богом, господа!

Дымились тонкими струйками фитили единорогов. Артиллерия ждала команды. Застыли пехотинцы в ожидании атаки. Казаки еще и еще раз проверяли свои пистолеты и карабины. Наконец со стороны монгол донесся гнусавый звук трубы, тут же прерванный чистым серебряным голосом горна.

– Приготовиться…

Громкий вопль «Уррагх!» донесся со стороны Орды, и вот уже нестройной стеной, вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее набирая скорость, всадники рванулись к небольшому отряду…

– Пали!

Слаженно рявкнули единороги, враз выбросив снопы картечи. С визгом массивные пули врезались в плотную стену врага, проделав широкие просеки в их рядах. Вопль ужаса раздался оттуда. В задних рядах взметнулись фонтаны разрывов. Пушки пробанивали снегом, и через несколько мгновений залп ударил вновь, а затем еще раз. Все пространство перед ними было завалено мертвецами и ранеными. Сотни корчащихся врагов в ужасе призывали небеса, но страшные огнедышащие чудовища ревели вновь и вновь. Те, кто успел приблизиться, попали под слаженный залп пехотного каре. Это было не менее жутко, чем пушечный огонь. Перед отрядом Первуновского татары громоздились кучей. Жуткая мешанина человечины, бьющихся лошадей, таскающих по снегу вывернутые внутренности… Из-за пролитой крови не было видно, как начал таять снег. Татары попятились…