Виктор Поротников - Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен!

Спустя несколько дней Ксенон, Глория и я затаились в засаде на одной из кривых и мрачных улиц Эсквилина поблизости от притона, куда частенько любил наведываться Вариний, чтобы потискать и поласкать в постели юных девочек. Этот притон, как и многие другие заведения такого рода, имел вульгарную и красноречивую вывеску над входом – «Лобок Венеры». Неподалеку на другой стороне улицы был другой лупанар под названием «Сладкая щель».

Проститутки Эсквилина и Субуры делились на разные категории. Самые старые и некрасивые внешне путаны обычно обслуживали клиентов прямо на улице, беря за свои интимные услуги очень небольшую плату, всего одну-две медных монеты. Более молодые и привлекательные блудницы «работали» или на съемных квартирах, или в лупанарах, беря с клиентов от четырех до десяти ассов. Самые привилегированные блудницы, чистые и ухоженные, обычно встречались только с богатыми людьми, беря за свой «труд» исключительно серебряные деньги. Эти путаны могли встречаться с клиентом в притоне, но могли и прибыть к нему домой, о чем заранее договаривался сводник, который и брал деньги с клиента.

Выше всех стояли гетеры, то есть богатые и образованные проститутки, имевшие собственные дома и слуг. Каждая римская гетера имела одного или нескольких богатых покровителей. Между гетерами порой вспыхивали склоки и раздоры из-за дележа состоятельного патриция или молодого наследника какой-нибудь знатной фамилии. Ночь, проведенная с такой куртизанкой, обходилась клиенту очень недешево, от тысячи сестерциев до тысячи золотых денариев. В эпоху поздней Римской республики один золотой денарий равнялся четыремстам серебряным сестерциям.

В отличие от путан двадцать первого века древнеримские блудницы никогда не назначают клиенту почасовую оплату. По здешним правилам, блудница сразу обговаривает с клиентом, за что она возьмет с него деньги, за одно семяизвержение или за проведенную с нею ночь.

Прожив в Риме почти два месяца, исходив этот огромный город вдоль и поперек, я убедился в том, что два главных здешних бедствия, болезни и преступность, неискоренимы по причине беспорядочной застройки кварталов Вечного Города, раскинувшихся в болотистых низинах между несколькими холмами. Убийства и грабежи происходили в Риме ежедневно, поскольку воры и злодеи всегда могли укрыться в лабиринте из узких кривых улиц, в переходах и комнатах многоэтажных скученных домов. Не меньше смертей было в Риме от малярии, простуды и других болезней, так как полгорода жило среди сквозняков, болотистых миазмов, употребляя в питье плохую воду.

Если патриции вроде Красса и Долабеллы жили как цари, на высотах Палатина и Авентина, где всегда был чистый воздух, а в источниках текла чистая вода, то в Субуре, Велабре и на Эсквилине так же вольготно себя чувствовали главари местных злодейских шаек, не принимавшие участия в политической жизни Римской республики и регулярно грабившие римских граждан.

Примерно с такими мыслями я прохаживался в полутемном грязном тупике между глухими каменными стенами многоярусных домов, ожидая условного свиста. На город уже опустился душный августовский вечер, но было еще довольно светло. В этот час прохожие спешили по домам, сделав все необходимые покупки и завершив свои дела. А воры, грабители и проститутки, наоборот, выходили на работу, ища себе поживы.

Наконец я услышал негромкий протяжный свист Ксенона. Это означало, что Вариний идет по улице, направляясь к притону «Лобок Венеры». Отбросив с правого плеча край темного плаща, чтобы освободить свою правую руку, я уверенным шагом вышел из вонючего тупика и двинулся навстречу Варинию. Я узнал его еще издали, несмотря на то что Вариний нацепил на себя плащ-пенулу, какие носят простолюдины. Вариний сосредоточенно глядел себе под ноги, стараясь ступать туда, где почище. Его сопровождали два плечистых телохранителя в таких же неброских плащах.

Укрываясь за фигурой идущего передо мной какого-то пьяницы, я быстро извлек из-за пояса нож и короткий меч. Нож я уложил в ладони своей правой руки так, чтобы его можно было с ходу метнуть. Меч я держал в левой руке опущенным вдоль бедра. Когда пьяница поравнялся с Варинием, уступая ему дорогу я уверенным заученным движением метнул нож, поразив одного из спутников Вариния точно между глаз. Тот рухнул без стона и вскрика, как подкошенный, прямо в зловонную лужу. Другой телохранитель бросился к своему товарищу, желая поддержать его и еще не понимая, что произошло. Увидев рукоять ножа, торчащую из переносицы мгновенно умершего гиганта, телохранитель схватился за меч, который был у него под плащом. Однако извлечь меч из ножен он не успел: мой клинок вонзился ему прямо в сердце. Второй телохранитель упал в эту же лужу рядом с первым.