Иван Апраксин - Гибель богов

Не так-то просто это неведомое Нечто. У него все ходы заранее расписаны!

Спустя несколько дней из Херсонеса прислали делегацию для переговоров о сдаче. Это были двенадцать почтенных мужей, украшенных седыми бородами. Возглавлял делегацию архонт – глава городского самоуправления, за ним шел священник в полном парадном облачении, а чуть позади – именитые горожане: купцы, ремесленники.

Они сдавались и просили пощадить город. Я принял делегацию не в шатре, а посреди нашего лагеря. Толпы воинов шумели, глядя на наши переговоры и гадая о том, что из этого выйдет.

Единственным способом сохранить город и уберечь его от массовой расправы было с моей стороны наложение громадной контрибуции. Если золота, серебра и других богатств будет очень много и каждому воину достанется довольно, то массовых грабежей удастся избежать. А если воинам покажется недостаточно, то никакие воеводы не смогут их остановить…

Члены присланной делегации старались держаться достойно и сохранять спокойствие, но по их перекошенным лицам я видел, как сильно они напуганы.

Я понимал, что в их глазах рухнула картина мира. Всю жизнь они жили в красивом городе Херсонесе, на берегу теплого моря. Они знали, что суровые северные варвары-язычники находятся где-то далеко, за степями и лесами. Конечно, имелись и поблизости дикие племена вроде хазар, но с ними вполне справлялся местный гарнизон. Херсонес жил счастливой патриархальной жизнью под могущественной властью Византийской империи. И не так уж далеко отсюда было до самой столицы империи – только лишь переплыть Черное море.

И вдруг случилось ужасное: орды северян пришли и встали под стенами города, осадили его. А затем еще вот несчастье – они нашли и разрушили водопровод. Что оставалось делать горожанам? Только надеяться на милость победителей.

Когда еще подоспеет византийский флот? Может быть, это и произойдет, но не скоро, и к тому времени будет уже поздно. Так что выбранная делегация была готова договариваться с князем киевским на любых условиях…

Мы стояли друг против друга на небольшой площадке, со всех сторон окруженной нашими воинами. Один вид наших дружинников – полян, русов, муромы – производил на греков устрашающее впечатление. Наверное, и я тоже – грозный киевский князь-победитель. Чего ждать от язычника?

– Вы проиграли и сдаетесь, – произнес я первым, чтобы начало беседы было конструктивным. Жарило яркое солнце, приходилось щуриться, и пот под одеждой лил в три ручья. К чему долгие разговоры на такой жаре?

– Мы просим пощадить город, – сказал архонт и низко поклонился мне. Затем чуть подумал и поклонился стоявшим рядом со мной Свенельду, Овтаю, Добрыне и Аскольду – каждому в отдельности.

– Жители Херсонеса просят великого князя не разорять город, – повторил архонт, низко склоняясь. Руки он сцепил перед собой, и я отчетливо видел, как побелели сжатые пальцы…

Страшно? Конечно, страшно…

На членах делегации были длинные свободные одежды разных цветов, подпоясанные узорчатыми серебряными поясками – по последней византийской моде. На ногах – кожаные сандалии. В целом, судя по всему, со времен античности стиль одежды тут не слишком изменился. Единственным, что говорило о десятом веке, был наряд священнослужителя. Он был в парадном облачении из шелка ярко-голубого цвета и в высоком головном уборе, похожем на митру. Шитый золотом крест украшал одеяние спереди и сзади.

Я молчал в ответ на слова архонта. Нужно было выдержать паузу – так принято.

– Мы пощадим ваш город, – наконец веско заявил я. – При условии, что вы заплатите выкуп. Большой выкуп.

Конечно, архонт и члены его делегации не ожидали другого ответа.

– Сколько мы должны заплатить тебе, великий князь?

– Вы должны отдать все, – твердо произнес я, оглядев ряды наших воинов. – Все – это значит все золото и все серебро, которое имеется в вашем городе. А также все драгоценные камни до единого. Если потом найдется крошечный камушек или золотая заколка, которую случайно забыли, – город будет стерт с лица земли.

Сказав это, я снова огляделся. Наши воины молчали. Мои соратники глядели на меня одобрительно, кроме Аскольда Кровавой Секиры. Он был мрачен, как всегда. Кроме того, его терзало предчувствие, что мы договоримся с греками – тогда ему не удастся перебить половину населения города, и это его заранее огорчало.

Архонт молчал. Он разогнулся из поклона и смотрел прямо на меня. Его суровое лицо, обрамленное кудрявой седой бородой, было напряжено. В светло-голубых глазах застыл испуг, они словно остекленели.