Владислав Морозов - Принуждение к войне. Победа будет за нами!

– И все?

– А ты чего тут ожидал увидеть, капитан? Бомбу атомную?

– И все-таки как же оно летало? – продолжил разговор Акимов.

– А откуда я знаю? – в тон ему высказался Бадякин. – Я, хоть и с образованием, тоже в жизни ничего подобного не видел. Давайте-ка лучше поможем Зое Андреевне труп убрать.

Зоя освободила покойника от привязных ремней, и Акимов со Стручковым, кряхтя, потащили тело наружу. Зоечка расстегнула ворот меховой летной куртки и, передвинув пистолетную кобуру набок, села прямо на пол. Кинёв, поставив свой ППС к стене, с интересом взобрался в пилотское кресло, ловя при этом укоризненные взгляды Бадякина.

– Капитан, может, хоть ты, как бывалый летчик, объяснишь мне, как оно, едрит его мать, летало? – спросил он Кинёва. В его голосе сквозила какая-то безнадежность.

– Ну, кресло похоже, к примеру, на Як-17УТИ. А вот как летало…

И Кинёв вместо ответа обвел помещение рукой. Сейчас уже было видно, что пилотское кресло, ручку и педали управления и приборную доску сюда поставили практически кустарным способом взамен чего-то другого, что было здесь раньше. Причем это «ранешнее», похоже, имело куда большие размеры. И было четко видно, что вокруг пилотского кресла, на правой стенке кабины, полу и потолке буквально рассыпаны замысловатого вида «наросты», украшенные непонятными символами. От некоторых символов к органам управления и приборной доске тянулись вполне человеческого вида провода, на некоторых наростах были установлены опять-таки вполне привычного вида тумблеры, рычажки и кнопки. Некоторые «наросты» проводка связывала между собой.

– По-моему, какая-то выставка юных техников, – сказал Кинёв и добавил: – Кустарщина. И что характерно, я здесь не вижу абсолютно ничего, даже отдаленно похожего на какие-нибудь органы для запуска и управления двигателем. Кстати, меня больше другое занимает – как он летал и управлял этой штукой? Ведь здесь же вообще никаких иллюминаторов нету?!

Бадякин кивнул ему на лежащий под приборной доской шлем. Кинёв поднял его. Три толстых провода тянулись от затылка шлема к нескольким «наростам» на потолке кабины. Шлем был вполне привычного вида, вроде бы металлический, но очень легкий. Кинёв видел такие на фото в свежих западных авиационных журналах, которые иногда поступали в закрытые библиотеки «для лиц, имеющих допуск», на тамошних летчиках-реактивщиках. В шлеме смущало только массивное, закрывающее весь обзор чуть ли не до подбородка забрало, отлитое словно из мутного стекла или, скорее, хрусталя. При этом «хрустальная» деталь заходила и под металлическую оболочку шлема, чуть ли не закрывая затылок.

– Понял? – спросил Бадякин.

– Выходит, что-то типа перископа или кинокамеры, а изображение демонстрируется прямо в шлем?

– Вроде того, у нас с чем-то подобным балуются давно, но пока как-то без толку А здесь оно, похоже, работало.

– Это чья же технология? Что-то я ни у немцев, ни у англичан с американцами такого не припомню.

– А черт его знает. Зоя Андреевна, вот вы образованная девушка, вам эти знаки на потолке ничего не напоминают?

– Абсолютно ничего, – пожала плечами Зоечка, с интересом разглядывая «наросты» на потолке. – Я, правда, в этом не специалист, хорошего лингвиста бы сюда…

– Лингвиста! А может, еще и проктолога?! Блин, ну кто же знал!!

– Чего орете? – поинтересовался Стручков, снова влезая в пилотскую кабину. Вид у него был мрачнее некуда.

– Чего случилось, майор? – спросил Кинёв.

– Жопа случилась, капитан. Связь с вторым самолетом пропала. А минут десять назад передали, что над основным лагерем экспедиции пролетела «суперкрепость».

– Чья?

– Ты дурня-то из себя не корчи. Ясное дело, что американская. Наши «четверки» сейчас по плану летать вообще не должны. В общем, я приказал им поднимать истребители. По-моему, начинается что-то нехорошее.

И точно. Похоже, каша заварилась даже раньше, чем он предполагал. От самолета бежал боец в белом маскхалате.

– Ну, что там опять?

– Радио, трищ майор! Второй самолет подбили! Они плюхнулись на лед километрах в сорока от основного лагеря на вынужденную.

– Потери есть?

– Нет, им только оба мотора выбило.

– Кто атаковал?

– Сообщили, что «Твин Мустанги», F-82 ВВС США.

– Блин. Но раз они стреляли первыми, значит, и мы уже можем бить в ответ. Это, я бы сказал, единственный положительный момент. Все остальные – отрицательные. Давайте-ка все на свежий воздух.

Все покинули диковинный аппарат, и, похоже, очень вовремя. Потому что с тороса тут же соскочил и побежал к Стручкову явно встревоженный боец с биноклем.