Юрий Валин - «Мы одной крови». Десант из будущего

Женька переполз на старое место. Из щели небось уже ушли. А то приноровился там один пулять. Может, охотник какой…

Очередь… попадали. Тот, без кепи, ползти взялся. Лежи, сука…

Свистнуло у самой головы. Вот гад, точно охотник. Дав очередь в сторону щели, Женька скатился по обползанной со всех сторон куче песка…

Что-то медлит начальство…

00.16.41

…Коваленко выглянул из траншеи — стрекотал за дымом ППШ — отбивается рядовой состав. Надо побыстрее отчаливать. Старлей метнулся ко второму блиндажу — граната в руке, глушануть, выгнать… Если сами еще не повылезали…

Повылезали. Двое выглядывали из ровика-входа, смотрели, как скачками приближается к ним пятнистый гигант. У одного финна была в руках винтовка, но он даже не целился — оторопел, глаза по семь копеек…

Срезать бы обоих, да с левой руки из массивного «суоми», пожалуй, попадешь. Валера взмахнул гранатой, гаркнул, почему-то на языке совсем иного, вероятного, противника:

— Down! [100] Лежать! ( англ. )

Стрелок (слава богу, этот только врагов-бомбовозов и видывал) еще шире распахнул глаза, второй, взвыв, отпрянул внутрь блиндажа. Коваленко свалился вниз, с ходу приложив локтем по загривку «стрелка» — тот рухнул на колени. «Эфка» влетела за приоткрытую дверь. Валера успел распластаться, внутри пыхнуло, дрогнула дверь, ощетинилась щепками пробоин. В блиндаже многоголосо завопили-застонали. Коваленко пнул дверь, благоразумно прижимаясь к откосу траншеи, дал короткую очередь:

— Ахтунг! Выходить немедленно!

Стрелок сидел рядом на корточках, вцепившись в винтовку, свободной рукой заслонял голову.

— Да ты брось ствол-то, — посоветовал Валера и заорал в блиндаж: — Считаем до трех и бросаем гранаты…

Да, языковой вопрос — эта такая неприятная штука…

Стрелок разжал руку, и трехлинейка повалилась поперек траншеи.

— Понимаешь? — обрадовался старлей. — Так скажи, что аэродром захвачен союзным десантом. Сопротивление бессмысленно. Гитлер и этот… Маннергейм — капут!

Стрелок что-то плачущим голосом завопил в дверь. Закашлялся — пришлось стукнуть прикладом между лопаток…

00.19.05

…Пулемет Женька все-таки зевнул. Да и как тут за всем уследишь? Со стороны взлетной полосы, от казарм многоголосо орали по-фински, им откликались и откуда-то из зарослей. ППШ разогрелся, вонял разъяренно. Женька полз на локтях, проклятая винтовка здорово мешала. Приподнялся — со стороны изломанных кустов финны садили как из самозарядки…

…Ох, как дало слева — даже не свист, вихрь сметающий. Женька закрылся автоматом, вдавился подбородком в землю, зажмурился зачем-то… Жив? Нет? Плотная очередь стригла хвою на несчастной ели. Это они до спарки «максимов» добрались. Не видят, лупят наугад, да только попробуй шевельнись…

А шевелиться-то надо. Опять орут, уже ближе…

Стоило поползти, как снова полили сотней пуль. Двойной, сливающийся факел Женька видел, да только как ответить? Только обозначься — спилят как той газонокосилкой. Конец, кажется. Как говаривал Шопенгауэр, этот мир «наихудший из возможных». Мля, сейчас придется проверить…

Бабахнуло там. Граната…

— До заду давай! — проорал невидимый Торчок.

— Альбом Захарычу пришлю, — пробормотал Женька, вскакивая. — Храм Христа во всех ракурсах.

Стоило вскочить, как выяснилось что финны рядом: человек десять, офицер…

Автомат все-таки недурная вещь. Выстрелили одновременно — Землякова дернуло за капюшон, а финн, срезанный очередью, упал. И другие падали. Женька пятился, изо всех сил давил на гашетку…

00.23.11

— …Мы вас выведем из-под огня! — объявил Попутный. — Перевести!

Очкастый, сидя на корточках, заговорил. Остальные выбирались из блиндажа и тут же ложились, приседали в траншее… Выходить было жутко: пули свистели над головами, стреляли со всех сторон, надрывались пулеметы. Но финны видели своих товарищей, сгрудившихся наверху: пригибающихся, окровавленных, в истерзанной одежде. Зажимал выбитый глаз капрал, держали под руки раненого — Коваленко пригнал «своих» глушенных.

— Господа военнопленные, срочно выходим из боя. — Майор махнул рукой, указывая направление. — Все, отвоевались вы.

— Так там же взлетная, — оторопел Коваленко.

— Именно. Пусть видят, что мы организованно и целенаправленно отходим, и совершенно незачем по нам палить. Пошли, — Попутный махнул пистолетами набившимся в траншею финнам. — Эй, телефункен, переведи, что убежища сейчас будут подорваны…