Константин Калбазов - Лютый зверь

Из этого состояния дядьку Богдана вывели наутро младшие братья Горазда. Собравшись втроем и утирая искренние слезы сочувствия (сами как-никак недавно схоронили тятьку), они обступили кузнеца. Слегка потеребив за рукав рубахи, заявили, мол, угли в горне уж горят, все готово к работе, но им без наставника никак. Как такое случилось и когда, никто не взялся бы объяснить. Но что случилось, то случилось. Мальчишки в поисках отцовской ласки, доброго слова, мужского плеча и еще бог весть чего со всей детской непосредственностью потянулись к нему, а он вцепился в них, как утопающий за спасательный круг. Приди кто иной – может, ничего у него не вышло бы, не сумел бы он растормошить убитого горем мужа и отца. Но братьям это удалось. Когда он не отреагировал на слова ребят, они не сговариваясь прильнули к его могучей груди и разрыдались в голос, при этом не переставая его звать. Тормошили – и снова льнули к нему. И наконец лед, сковавший сердце, дрогнул и начал таять, а на щеках, темных от загара и беспрестанной работы в кузне, появились две дорожки слез.

– Чего это вы здесь?

– Дак мы уж все приготовили, а тебя нету! А как мы без тебя-то?! – в один голос запричитали мальчишки.

Прав был Виктор. Богдан сейчас на перевале: он стоит перед выбором, двигаться вниз или остановиться. Он замер в некоем подобии равновесия, решая, как именно поступить. Но прав Волков был и в том, что никому не под силу сдвинуть кузнеца с места, разве что вот этим пацанам. Они искренне полюбили этого человека, ставшего замкнутым, злым и порой резким.

Пройдя в дом, Богдан попросил крынку молока, в один присест выдул почти литр и аккуратно поставил на стол пустую посуду. С озорной улыбкой поблагодарил Беляну, вогнав взрослую женщину в краску, после чего бодрой походкой направился в мастерскую. Дел невпроворот, так что до обеда не ждите работника. Провожая взглядом Богдана, все с нескрываемым облегчением вздохнули, а Виктор на радостях залпом осушил кружку вина. Слава богу. Вроде налаживается.

– У-у, аспид! – с шутливым гневом потрепала холку бывшему скомороху подошедшая бабка Любава. Как видно, она одобряла поведение хозяина подворья в отношении страдальца.

Вот когда с кузнецом все уладилось, Виктор и решил, что пришла пора заняться чем-нибудь новым. Сейчас в мастерской делались гранаты, но в очень ограниченном количестве. Все же большого расхода как такового не было, да и порох лишний появился, лишь когда отряд вернулся из похода. Опять же запасы чугуна исчерпаны, нужно пополнить. Вот и решил Волков заняться другой задумкой. Чтобы начать изыскания, материала хватает, а там и подвезти можно. Случись драться – так неплохо бы иметь свою артиллерию, чтобы, к примеру, накрыть лагерь врага, вставшего биваком, или бить его на дальних подступах. А откуда ее взять? Но главное, у него ведь и людей нет в достатке, чтобы обслуживать пушки. Но соблазн иметь большую дубинку слишком велик, чтобы вот так отказаться от своей задумки. К тому же решение для этой проблемы тоже имелось.

Минометы! Кто сказал, что это оружие нельзя изготовить в короткое время? Как всегда, нужна идея, а уж способ ее осуществить можно и придумать. Ну да, каждая мина – это изделие, по конструкции ничуть не проще той же гранаты, а то и сложнее. На ее изготовление придется затратить и время, и средства, и силы, а расходоваться боезапас будет очень быстро. Но ведь производство и наладить можно. То же литье можно заказать в Рудном. Там же, кстати, можно изготавливать и корпуса для гранат, уж больно малы объемы у Богдана. Казалось бы, как только порох появился – клепай и клепай изделия, да не тут-то было. Выделять тот порох на гранаты жаба не позволяла, так что он оставался нетронутым и применяться должен был только для стрелкового оружия. Вот и выходит, что корпуса можно смело заказывать на металлургической мануфактуре, ничего-то в них секретного нет, а вот запалы… Запалы он разбазаривать не собирался. Самому пригодятся.

Идея была проста. Калибр эдак миллиметров восемьдесят – девяносто, чугунный литой корпус с оперением. Вышибной и разрывной заряд, черный порох, понятное дело. Запалил фитиль секунды на четыре, опустил мину в ствол, тот прогорел – и воспламенил заряд. В хвостовой части – железная трубка, набитая молотым порохом в качестве замедлителя, рассчитанная секунд на десять. Трубка входит в корпус мины и внутри утяжелена свинцовым конусом. При выстреле порох в замедлителе воспламеняется и горит, пока мина летит, а как только она входит в соприкосновение с препятствием, свинец, продолжая двигаться, втягивает за собой трубку и происходит воспламенение основного заряда. Простенько и со вкусом.