Константин Калбазов - Лютый зверь

Градимир встретил десятника разведчиков с нескрываемым нетерпением. Больно долго те отсутствовали, по осени обернулись куда быстрее. Но вот они въехали в ворота, все в наличии. Видать, обошлось. Добролюб едва спрыгнул с седла, как тут же был вызван к начальнику. Не сказать что это его обрадовало. Ночью разбушевалась метель, досталось им изрядно. Да ничего не поделаешь, вольная она или невольная, а служба есть служба.

Весть, которую принесли разведчики, воеводу никак не порадовала. Да и не могла порадовать. Если даже забыть о том, что война ни процветанию, ни спокойной жизни никак не способствует, то остается еще и то, что командует он пограничной крепостью. Выходит, и врага ему встречать в числе первых. Обережную ворог никак не минует, из-за нее все затевается, как есть из-за нее.

– Ну что скажешь, Боян?

– А может, он чего напутал? – задумчиво глядя в угол горницы, проговорил заместитель воеводы.

– Сомнительно. Да и великий князь все равно станет перепроверять не раз и не два. По весне нужно будет исполчать армию и выдвигаться к рубежам, чтобы встретить Карлу. Не то они тут такой разор учинят! Что уж там набег двухлетней давности.

– Получается, нужно готовить крепость и людей к осаде. По весне вряд ли будут кого менять, скорее уж еще усилят гарнизон.

– Пожалуй. Ты вот что, зятек… Позволь, я обращусь к Миролюбу, чтобы тебя перевели в иное место. За Обережную и они, и мы биться будем не щадя живота своего. И крови здесь прольется изрядно.

– Почто так плохо обо мне думаешь? – тут же вскинулся молодой человек.

– Вот заладил. Да хорошо я о тебе думаю. Не раз видел в сече, и сомнений по твоему поводу у меня нет нисколечко. Но и дочку вдовой не хочу видеть, к тому же тяжелая она.

– Неужели думаешь, усижу у бабьей юбки, когда ворог придет?

– Не думаю. Да только сдается мне, что там выжить будет куда сподручнее, нежели здесь. Сомнительно мне, что Миролюб сумеет выстоять против такого ворога. Слаба еще наша армия, чтобы в чистом поле противостоять гульдам. Только числом и можем взять. А тут и у них войско будет немалое. Будут и осада и штурм, и ничего мы с этим поделать не сможем.

– Тогда тем более я отсюда ни ногой. И тебя прошу, не пиши великому князю. В прошлый раз тебе с помощником не повезло. Бог даст, теперь полегче будет. Если уж чего мудрого не насоветую, то стоять на стенах буду крепко. Опять же случись что… Если при мне – тяжко будет, но Смеяне в глаза смотреть буду прямо. А если в ином месте буду, то порушится наша любовь.

Что тут возразишь? Прав парень, как есть прав. Ну а коли так… Никто их силком на службу не тянул, сами стезю свою выбрали. Никто не уговаривал Смеяну остановить свои ясны очи на молодом Вяткине, сама пожелала за воина выйти. Зря Градимир затеял этот разговор, пустое дело.

Устроившись поудобнее за столом, Смолин притянул к себе писчую бумагу и чернильницу с пером. Нужно составить грамотку для великого князя. О Бояне он твердо решил не писать, а оставить парня при себе. Как бы оно ни было, как бы тяжко ни пришлось, есть у него уверенность, что уж он-то лучше иных присмотрит за парнем. Ведь тот не врал – не усидит в тылу, напросится в действующую армию. Прав ли Градимир, рассудит время и война, чтоб ей…

Бей, чего смотришь.