Константин Калбазов - Лютый зверь

– Не понял. Зачем тебе это? Я так понял, ты собирался его перепродать, чтобы прибыток поиметь, а так… Не понимаю.

– А чего понимать? Подворье у Истомы поболе моего будет, да с челядью уж, считай, я в наследство вступлю. Все одно меньше уплачу, чем другим способом, – свою-то долю мне выплачивать не нужно.

– А вот тут – мимо.

– Как так?

– А вот так. Когда я еще сумею выкупить, почитай, сорок душ, да по такой-то цене? А мне людишки сгодятся. Ты знаешь, какую я думку имею.

– И зачем тебе эти холопы? Они же дворовые, в лучшем случае знают, как за товаром ходить, как его хранить, перевозить да продавать, больше ничего и не умеют. Вообще дворовые – они ленивы, так что я на твоем месте не стал бы с ними связываться.

– Мне люди потребуются, а обучить их уж я сумею, не боги горшки обжигают.

– Так и возьми тех, кто к работе приучен. Эвон деревенька в десяти верстах, там, конечно, столько народу не наберется, едва тридцать душ, но зато крестьяне, к работе приученные и новое враз постигнут. А эти при том подворье уж сколько обретаются – знают, что там к чему. Опять же женка Истомы там же вместе с дочкой, а у нас счеты старые, отведу душу.

– А также нити к контрабандистам, с коими Истома знался, от них протянутся.

– Гхм.

– Да ладно тебе, я ить про то давно догадался. Но тридцать душ против сорока…

– Ну добери десяток. Только… – Не договорив, купец тяжко вздохнул.

– Только разлучать никого не хотелось бы, чтобы ты для них благодетелем стал.

– Ну…

– Лады. Но тут уж и у меня к тебе есть дельце.

– Кто бы сомневался. Тебе бы купцом заделаться – цены бы не было.

– Ты не льстись, незачем, потому как тебе это дело будет в прибыль.

– Хотелось бы.

– Будет, не думай. Ты хоть раз со мной без барыша оставался? Вот то-то.

– Так барыш барышу рознь.

– Понимаю, но ведь все одно в прибытке.

– Сказывай, – обреченно махнул рукой купец.

– Тут дело такое. Решил я наладить изготовление инструмента для мастеров, а тебе хочу предложить тот инструмент продавать.

– Инструмент, говоришь?

– Сомневаешься, станут ли покупать? Станут, не сомневайся. Им этот инструмент настолько облегчит работу, что они вдвое против прежнего станут производить. В первую очередь предложишь его оружейникам, им он особо надобен. А там уж само покатится. Приедешь на постоялый двор, тебя Богдан обучит с ним обращаться, чтобы ты показал мастерам, как все работает, а там уж с руками начнут отрывать, не сомневайся. Товар такой, что сам себя продавать будет.

– Если все так просто, то отчего же тогда самому не начать им торговать? Коли товар сам себя продает, то и ты с этим управишься. Сам делаешь, сам цену назначаешь, и прибытком ни с кем делиться не нужно.

– Тут дело такое. Лучше уж поделиться, но чтобы никто знать не знал, откуда берется тот инструмент. Скажем, что из-за границы. Может статься, как только узнают, что это моя мастерская приносит такую прибыль, то хозяин у нее поменяется, а все мои людишки в кабале окажутся.

– Это какая же такая прибыль должна получаться?

– Я так прикидываю, что буду на том зарабатывать эдак тысячу в месяц.

– Тысячу?!

– Чуешь, чем пахнет?

– А сколько я получу?

– Думаю продавать тот инструмент по сто шестьдесят рублей, с учетом того, что будут получать работники, стоимости материала и таможенных пошлин. Мне будет оставаться рублей сто пятьдесят чистой прибыли, а ты сможешь продавать тот товар рублей эдак по сто девяносто или двести, тут уж от твоих талантов зависит. В месяц мы сможем изготавливать семь или десять наборов, так что твоя доля составит…

– Я, чай, считать умею, – отмахнулся купец. – Получается, я должен буду тот товар как бы протащить через границу? Якобы его не местные мастера ладили?

– Именно.

– Тогда обойдемся просто тем, что я скажу, будто такого в Брячиславии никто не делает. Этого будет достаточно. Никто особо интересоваться не станет.

– Ой ли?

– Вот скажи, ты со своими парнями изловил несколько ватаг контрабандистов – погладили тебя за это по головке?

– Похвалили и даже премию уплатили. Но больше мы этим делом не пробавляемся, пограничную стражу для этого создали.

– А теперь ни одной ватаги не возьмут, если только кто дурью маяться станет. Контрабандный товар – он ведь дешевле идет. К тому же есть такой, который в иные государства продавать нельзя. Допустим, в Гульдии строго-настрого запрещено продавать за границу селитру и порох: согласно указу короля их скупает казна, причем по установленным ценам, даже сами гульды могут купить себе лишь в казенных арсеналах и в небольшом количестве. Но у нас гульдский порох продается, и все об этом знают. Эвон и твои пистоли, и оружие твоих ватажников тем же порохом стреляют, причем не просто гульдским, а лучшим, из Берзиньша. Это только пример, но есть и иное.