Дмитрий Щёкин - Страна городов

На острове мы оказались в аккурат девятнадцатого, хватило времени разместиться и подготовиться к наблюдениям двадцать второго июня. Мы решили проверить утверждения о том, что в период равноденствия в пещерах острова происходят необъяснимые природные явления – изменения магнитного поля, скачки температуры, ну и все такое разное. Главным от экспедиции археологов по наблюдениям был такой смешной лохматых парень из Московского физико-технологического, носился со своей аппаратурой как курица с яйцом, и ничего кроме своей науки, вокруг не видел. Настоящий ботаник-заучка, кроме своей науки вокруг не видит ничего, взгляд – не от мира сего. Ребята помогать взялись с энтузиазмом – расставили приборы в пещере Веры, каждому нашлось дело – кто вел записи, кто замерял расстояния… просидели полдня, кое-что обнаружили. И вот, после двенадцати, когда наша группа собралась вся в этой пещере, началось Это. Воздух затрещал, как под действием электрических разрядов, стены начали светиться холодным синим огнем, какой-то гул пошел. У наших движения замедлились, все стали двигаться как заторможенные.

И тут такая жуть – это началось сияние в пещере – дольмене, прямо из стен. Я, конечно, к Дмитрию Сергеевичу – он свежим воздухом подышать только что вышел. Я ему кричу, зову, он увидел, что происходит неладное, и в грот, обратно. Я – с ним. А там – ребята стоят, как вкопанные, Родин заскочил на середину помещения, как закричит не своим голосом:

— Немедленно! Все вместе! Кругом!!! Вон отсюда!!!! И все померкло в моих глазах. Когда очнулась – мы уже были далеко от своего дома, да еще неизвестно – в каком времени.

Страшно вспомнить первые дни. Все были как пыльным мешком пришибленные. Девчонки втихомолку ревели, а когда мальчики спрашивали нас, что происходит, вызверивались на них – не хотелось показывать пусть и законную женскую, но – слабость. Мы – сильные, мы все можем. Вместе. А Дмитрий Сергеевич… если бы не он – мы еще в первые дни померли бы от страха, голода и холода. Теперь постепенно все начинает постепенно устраиваться – а то, что было – страшно вспомнить. Из орудий – каменный топор, дубина и копье, одежда – в клочья… Сейчас есть все необходимое, и еда и одежда по минимуму… Но боже мой, как хочется надеть тоненькое платьишко, туфли на каблуках, и податься на танцы, и чтобы меня там Дмитрий Сергеевич пригласил… даже во сне снится. Вот.

Открываю глаза. Я валяюсь на траве, полубесчувственный, обалдело мотающий головой, вокруг – тела мальчишек и девчонок. На мне какое-то тряпье, которое и одеждой не назовешь, но с трудом можно опознать остатки того, что было когда-то одето на меня, за вычетом всех – понимаете!? — металлических и пластиковых деталей. Так же экипированы и ребята. Быстро пересчитываю ребятишек. Все наши ребята вроде бы здесь – и интернатовские, и из школы, лежат рядом, и кажется в относительно нормальном состоянии, только – совершенно неподвижные, что девчата, что мальчики. Вокруг – берег озера, песок с редкими кустиками травы, которая на расстоянии примерно десяти метров от нас тлеет по кругу, дальше на берегах обычный на вид лес – ели, сосны, береза вроде… ничего такого необычного. Только – никакого намека на дольмен, из которого нас сюда утянуло, и никаких следов цивилизации вообще, а местность вокруг – похожа на ту, что окружала дольмен. Рельеф похож очень.

Проходит какое-то время. Народ начинает медленно подниматься, трясет головами и оглядывается по сторонам. Когда девчонки обнаруживают, что они очутились в абсолютно незнакомом месте, и главное – в каком виде, поднимается дикий визг.

Дети собираются инстинктивно в небольшую кучку, становясь спина к спине. У маленьких – надутые губы, влажные глазенки, девочки – на грани истерики. Но, все стоят – значит критических повреждений не произошло ни с кем, и это хорошо. Сейчас – самые ответственные мгновения, в которые надо взять управление на себя, и превратить испуганную разрозненную группу маленьких людей в то, что из нас почти получилось – сплоченную команду, спаянную одной целью и волей.

Пора принимать командование в свои руки, вернее, напомнить, кто тут командир.

— Тихо!!! — ору я во всю силу легких. Визг стихает, и на меня уставилось двадцать слегка испуганных, любопытных и чумазых мордах.

— Все целы? Повреждений нет? Никто не ушибся?

Народец неуверенно осматривается, и раздаются первые голоса: