Вячеслав Дыкин - Гусариум (сборник)

В шаге от удара Савичев хладнокровно выстрелил Ла Пуассону в лицо – вспышка пороха, глухое шипение дым с полки, но нет выстрела! Осечка!

– Вот так! – выкрикнул Ла Пуассон, рубя сплеча.

Лезвие врезалось в ствол пистолета, которым Савичев заслонился. Удар тяжелого лезвия свернул и пистолет и руку, его державшую, сбил Савичева с ног и толкнул в толпу. Публика с воплями разбегалась.

Ла Пуассон, улыбаясь, шагнул к стонавшему сквозь стиснутые зубы русскому капитану и замер, не занеся меча. На балконе второго этажа стоял дикарь Сагит в позе принца Датского, со знакомым черепом в руке. Ла Пуассон беспомощно огляделся, а Сагит значительно кивнул, мол, тот самый, не сомневайся.

– Нужон? – спросил он. – Тогда давай за мной. – И шагнул с балкона во тьму галереи.

Ла Пуассон, не размышляя, оставил Савичева и бросился следом.

Через месяц уже вполне излечившийся от ранения на непредвиденной дуэли Савичев лежал на заправленной постели в мундире, читал Де Сада, голландского, еще нелегального издания, морщился и пил сельтерскую воду прямо из бутылки. Голова после вчерашнего гульбища с господами конногвардейцами болела.

– Европа… – буркнул он, бросая мерзкую книжку, которую ему присоветовали, чтоб развеяться после угрюмой тяжеловесности любимых немецких философов. Однако оная фривольная вещица оказалась едва ли не более безысходной в своей натужной безуспешности выдавить из человеческого тела еще хоть каплю сверх отмеренного свыше удовольствия.

Единственное, что утешало, – растрепанная пачка разноязыких расписок на секретере, оставшихся после бессонной ночи в офицерской гостиной. Хотя бы в карты ему начало везти…

Вошел Буссенар, поклонился:

– К вам посетительница, господин капитан.

– Проси, – Савичев вскочил и успел привести себя в порядок.

Посетительницей оказалась Жаннетт Сансон де Лонваль, как он и предполагал.

Он поцеловал ей руку. Не колеблясь. В том пожаре, что начался после блистательного сольного выступления Сагита на галерее ее дома, она в конце концов жизнь ему спасла и теперь было не важно, чем там занимались ее отец и дед на государственной службе. А еще она цитировала Гёте по памяти.

– Когда я посещала вас в госпитале в последний раз, вы собирались подать в отставку, друг мой.

– Я оклемался, вернулся в полк, – Савичев пожал плечами. – И одумался. Главное, что меня отрезвило, – мне не по карману поездка домой, а так доберусь в Россию на армейском коште.

– Скоро вы выступаете?

– Говорят, меньше чем через месяц.

– Как мало времени осталось.

– Парижа никогда не будет достаточно, – грустно улыбнулся Савичев.

– Иногда его более чем достаточно, – Жаннетт как всегда оставалась прелестно резкой в суждениях. – Где наш сорвиголова, где мой башкир?

– Найдем, – Савичев щелкнул каблуками. – Я ему завидую. Как никто другой вознагражден вашим обществом.

– Прошу вас, Андрей, – улыбнулась Жаннетт. – Не нужно подозревать меня в чем-то невероятном. Просто теперь буду разводить лошадей.

В разговоре о статях степных рысаков, падеже при перегоне, перестройке двора Шато де О в манеж вышли на зады дома, где квартировался их эскадрон. Башкир там и обнаружился, на небольшом стрельбище, где испытывал стрелы с наконечниками, перелитыми из разрубленного на куски серебряного блюда, похищенного с аукциона на Шато де О. А чего пропадать добру?

Теперь никто не смог бы соотнести эту фигуру в модных рейтузах и шелковой рубашке с тем дикарем, которым он еще недавно выглядел. Южный тип, несомненно. Беарнец или гасконец, или даже, господь ведает, кастилец. Но кочевник?.. С чего вы это взяли? Не горячка ли у вас после вчерашнего, господин капитан?

Это, конечно, пока он рта не раскроет. Французский у Сагита оставался чудовищным. Но поклон, поцелуй руки безупречны. Кто бы мог сказать, что этот малый – матерый приуральский конокрад, подобранный на обочине Старой Смоленской дороги жуткой морозной ночью после ожесточенного боя за Борисов?

Условились ехать в Шато де О, смотреть еще не законченные конюшни.

– Серебро, – произнесла Жаннетт Сансон, когда они сели в ее карету, – против него не поможет.

– Хорошо, – легко согласился Сагит. – Буду искать что-то еще.

– Не вы один это что-то ищете и не находите. Время бережет его для чего-то.

– Возможно. Возможно.

– Вы знаете, что Лига Заката бросила его? Что он всё продал, даже свой драгоценный корабль в Бресте, и всё равно у него недостает средств оплатить мой аукционный счет?