Вячеслав Дыкин - Гусариум (сборник)

– Значит, проморгали восход. Это, господа, минимум на полдня, – сказал Иванов. – Придется пережидать – против ветра и течения нам не выгрести. Придется тут, поди, до утра торчать, пока ветер на вест не зайдет, а он-то нам и надобен – тогда очень шустро этот кусок реки проскочим.

– Не было печали, да черти накачали, – вставил кто-то из гребцов.

– А всё ваши проказы, Бушуев! – закричал Бахтин. – Вольно вам было банк невесть с кем метать!

– Кабы не мой банк – мы бы до утра в старице сидели! – отвечал я.

Спорить было невозможно.

– Эй, Калинин, где это мы? – крикнул Бахтин. – Савельев, достаньте карту!

– Коли поворота влево еще не было, так мы неподалеку от Шлокского озера. А за поворотом верстах в двадцати будет Кальнцем, – отвечал купец.

– На воде верст нет, – сказал ему Ванечка и развернул карту, которую на груди прятал от влаги. – Ну, где мы тут?

Купеческий палец уперся в бумагу.

– Да здесь, поди… еще чесать и чесать…

– Знать бы, как там наши у Шлока… – произнес Никольский. – Бушуев, спросите приятеля вашего – он не пошлет ли туда подводного гонца, какую-нибудь щучку или красноперочку?

Мы навострили уши – не донесется ли издалека пушечный гром. Но пока было тихо.

Иванов был прав – ждать пришлось до утра. Когда начался подъем воды, моряки оживились.

– Нагон воды – к перемене ветра, – объяснил мне Иванов. – Теперь-то пойдем ходко!

– Скажите спасибо знакомцу вашему, Бушуев, коли это он столь удачно послал нам ветер, – хмуро сказал Бахтин. – Быстро добежим.

– Вот и прелестно, – кажется, чересчур бодро ответил я ему. – Сбережем силы. Опять же, вы обещали прислать секундантов. Но, с другой стороны, лучше бы убраться подальше от того знакомца – как бы он еще чего не вытворил.

– Попробуй… – пробулькало из воды.

Все, кто в тот миг был на «Бешеном корыте», замолчали на полуслове.

Ярость охватила меня. Я кинулся к борту.

– Любезный черт, не собираешься ли ты вместе с нами штурмовать с воды Митаву? – громко спросил я.

– А вот увидишь…

Ни одно весло в тот миг не касалось воды – а «Бешеное корыто» вдруг рванулось с места и понеслось с невозможной для лодки скоростью.

– Черт бы вас побрал, Бушуев! – закричал Бахтин. – Из-за ваших затей сорвется вся операция!

– Алексей, он нас подслушал! Он понял, что мы должны прийти к Митаве одновременно с пехотой! – воскликнул обычно спокойный Иванов. – Он хочет затащить нас, беспомощных, прямиком в объятия к неприятелю нашему!

Я вообразил, как примет неприятель одинокое «Бешеное корыто», вдруг подлетевшее к герцогскому дворцу в Митаве, и крякнул – прием мог оказаться избыточно горячим!

Бахтин велел самому голосистому из матросов выкрикнуть отставшим лодкам приказ – следовать за нами что есть мочи, посадив на весла всех, до последнего пехотинца. Я же устремился на нос «Бешеного корыта» – мне казалось, что где-то там обретается мой чешуйчатый злодей.

– Черт, эй, черт! Любезный черт! – звал я. – Оставь свои дурачества, покажись! Нам найдется о чем потолковать!

Но он тащил и тащил лодку, которую сейчас с полным правом можно было назвать «Бешеным корытом» – всякий, видя, как несется судно с задранными вверх веслами, сильно бы о нем забеспокоился…

Никольский не потерял бодрости духа – напротив, он велел подготовить лаг и песочные часы. Вьюшку лага на всякий случай привязали, что впоследствии оказалось отнюдь не лишней предосторожностью! По команде лаг полетел за борт и были перевернуты песочные часы. Я следил за этими действиями с немалым любопытством – отродясь не видывал, как меряют скорость на воде. Вьюшка завращалась с бешеной быстротой – если бы матрос, ее державший, не надел бы рукавицы, пришлось бы ее бросить, потому что от рукавиц пошел дым! По команде «стоп» рывок был такой, что матрос чуть не улетел за борт вместе с вьюшкой, ибо клин, который должен был выдернуться из лага и дать ему возможность повернуться вдоль потока воды, остался на месте и лаг превратился в подобие плавучего якоря. С грехом пополам лаг был выбран на борт, клин расхожен. И попытку повторили, на этот раз удачно.

– Четырнадцать узлов, такого просто не может быть! – доложил Никольский Бахтину.

Я смутно представлял себе, что это значит, но забарабанил кулаком в лодочный борт, призывая нашего самозваного бурлака остановиться и прекратить глупые шутки.

– Вы доигрались, Бушуев, – сказал Иванов, и это было куда весомее криков Бахтина.

Другие лодки пытались поспевать за нами, но безнадежно отстали. Всё шло к тому, что мы с дьявольской скоростью подлетим прямо к Митаве, где сидит ждущий от нас всяких пакостей неприятель. А тут у нас две возможности, одна другой краше.