Константин Костин - Моя понимать

Неудачная война всегда подстегивает военную мысль. В России начали бурными темпами строиться военные заводы, реформировалась армия, создаваться новые виды оружия, такие как, пулеметы — пока в эксперименте — подводные лодки из досок, торпеды, из досок же, благо с деревом в России проблем не было. Пока все это выглядело как игрушки, но только пока…

Попутно в стране расцветал культ генерала Сомова. Герой Шотландской войны, красавец-генерал, известный всем… Тот самый бородатый господин из списка жестоких диктаторов, который Димка просматривал на ноутбуке.

История с Сомовым послужила значительному увеличению влияния Министерства всеобщего благочиния.

Димка помнил, что в одном из планов декабристов существовало создание этакой крутейшей спецслужбы, в которой будут работать люди, неизвестные никому, кроме руководства. По факту Благочиние занималось контролем всего и вся, этакая ревизионная службы государственных масштабов. Правда, потому что люди есть люди, в Благочинии существовали и взятки и шантаж, да и выслеживали этих тайных ревизоров довольно часто. Правда, над ошибками работали, создавалась система отбора, усложнялись и углублялись правила конспирации.

И все равно, когда от контролера в армии начали поступать сведения, что генерал Сомов почитает себя новым Наполеоном, утверждает, что править Россией можно только железной рукой и ни в коем случае не добром и лаской, как «трусливые и слабые президенты», что генерал, в конце концов, готовит восстание, все эти сведения были проигнорированы.

Умнейший Пестель, создавая Благочиние, назвал его «глазами и ушами власти». И тут же пояснил, что если к этим глазам и ушам приделать еще и руки, то бишь военную силу, то такой монстр рано или поздно удавит президента и станет властью сам. Поэтому выслеживая крамолу, Благочиние не имело никакой возможности повлиять на ситуацию. Руками президента был жандармы, по иронии судьбы, ставшие этакой политической полицией в 1826 году. Служили там лихие ребята, кои могли не только саблей махать, но и разбирались в математике и философии, да и могли, при случае, поддержать разговор на любом языке, вплоть до эфиопского и сиамского.

Проблема была в промежуточном звене между руками и глазами. То есть, с мозгом. Тогдашний президент посчитал, что «никакой опасности от генерала нет. Он же — герой!» и положил донесения под сукно. Утешало только то, что, когда генерал Сомов поднял восстание, президента казнили одним из первых.

Генерал сумел в 1862 взять власть и объявил себя диктатором. Правда, очень скоро выяснилось, что командовать войсками и управлять страной — очень и очень разные вещи, и не все дружно поворачиваются при команде «Налево!». Не умея договариваться, генерал развернул террор против непокорных. Виселицы, расстрелы, тюрьмы, ссылки… Народ терпел-терпел… А потом началась Вторая гражданская.

Тут, правда, все было попроще: есть восставшие с девизом «Верните республику!» и есть войска генерала с девизом «А вот вам!».

Опять отделилась Польша, следом за ней — Финляндия, а там и Русская Америка объявила о независимости.

В этот раз Англия не вмешивалась — королева Виктория помнила о своей ошибке молодости — зато тихонечко возвращала себе позиции, утерянные после Шотландской войны. На Россию уже облизнулась было Германия — уже объединенная — но тут галльский петух клюнул куда-то не туда французов и они напали на немцев, посчитав, что те не смогут без России дать им отпор. Немцы, вместе с поляками, которым пообещали отдать польские земли, принадлежащие Германии, завязли в войне на три года, когда русские уже успели закончить гражданскую.

Благочиние, ушедшее с приходом генерала к власти в глубокое подполье, сумело, несмотря на все предосторожности, прикончить генерала. После чего приобрело небывалое влияние и сугубую секретность. Поэтому никто из допрошенных не мог пояснить, чем именно оно занимается и как оно это делает. Все сходились на одном — МВР, Министерство Внутренней Разведки, нынешний преемник Благочиния — знает все обо всех.

Вновь избранный президент — другой, естественно — быстро погасил очаги волнений и договорился с Германией. После чего опять была разделена Польша, разбита Франция — России по итогам достались Гвиана и внушительная сумма контрибуции. Германия ограничилась контрибуцией, хотя французы негодовали, крича, что нельзя обдирать побежденного как липку, иначе у него не будет сил подняться. На кой Германии возрожденная Франция они не уточняли.