Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

Короче, папика так и не взяли. Нечего стало. Придурок мало того что бабскую охрану при собственном теле держал, так еще и ее же для реализации своих фантазий использовал. Эротических. Или садомазохистских. Это кому как. Покажется. С аэродрома кто-то успел-таки отзвониться, но попал на начальницу охраны. Денис то есть. Как узнали, что к шефу этот самый, ну, полный который… Лисят полярных там нет у них – откуда, но что-то навроде того… Сугубо африканское. Сурикат, блин, что ли. В общем, незаметно эдак подкрался – отреагировали мгновенно. К нашему подходу там мало что осталось. Он ведь, дурень, и из людоедских племен тоже набирал… Охранниц. Такая вот экзотика.

Кстати, когда у Денис как-то спросил, ну, потом, не из людоедского ли она племени тоже, улыбнулась во все тридцать два белоснежных и проворковала, нежно так: «We don’t do it for a long time» [92]. После чего сделала вид, будто извлекает ногтем что-то вроде застрявших волоконец мяса из промеж зубов. Шутка.

Так вот новый презик до того впечатлился нашей шустростью, что упросил посла оставить инструкторами. Сначала на три месяца, потом продлили… Словом, так я до дембеля там и прокантовался. С Денис. Когда улетал, плакала. Но остаться не просила и с собой забрать – тоже. Понимала: здесь не прижиться мне, ей – там. Умная. Сердцем.

Короче, в 25-м можно стало дембеляться. До этого никак. Чрезвычайка. В смысле, положение. Так что два года срочной – год и продлили на год. Потом пятерик на контракте. Тогда всех в ВС согнали, кто с подходящими ВУСами [93]. С дембеля в том числе. Десантуру всю подчистили, спецов, конечно, погранцов – разумеется, вованов [94] туда же, мотострелков всяких. Плавающее – все сгребли, откуда можно и откуда нельзя. Танкистов даже… Хотя танки, если память не изменяет, разве что с Турцией использовались. Немного. Ну, против Французского халифата еще… но там больше немцы. Кордовский халифат… совсем чуть-чуть. Подбитые видел. «Леопарды». Вторые. А так… обычно толпу в транспортник, со стрелковым. В Ан-12 старенький под полторы сотни набивалось. При штатных 64-х максимум. Ну, и в остальные примерно так же. И вперед. Но тогда мы вроде как Родину защищали. Пусть даже и в очень широком смысле потом уже. Глобальном. А тут пошли уже чьи-то совершенно левые интересы. Причем, самое забавное, детки те самые, ну, заинтересованных лиц, так в ВС и не попали. Куча болезней и причин всяких у каждого нашлась. Вот я и подумал: а оно мне надо? Предложений много было. Начиная с офицера и заканчивая всяким бизнесом. Послал. Восстановился. Пусть мозги и не те уже стали после всего, но по мне, так лучше быть последним подносчиком снарядов в большой науке, чем каким-нибудь там… бизнесменом, к примеру. Но и это не срослось… Не судьба, значит.

М-да… Сколько прошло, а до сих пор как вживую все… Угольно-черная тропическая ночь, жара, духотища, какие-то вопли, скрипы и насекомые верещания отовсюду, два тела, смыкающихся и размыкающихся с громким чмоканьем от ставшего общим обильного пота…

Когда парни подбежали, все еще пребывал в глубокой задумчивости. Надо же, этот хлам как-то умудрялся еще и лететь! В плоскостях живого места нет, пробоин, кажется, больше, чем целых участков, хвост в мочало, от фонаря одни воспоминания, капот сорвало к чертям собачьим… впрочем, это может быть и при посадке… масло течет, охлаждающая хлещет… Да, живуч, ничего не скажешь. Читал, даже такие вот восстанавливали, причем в полевых условиях. Хотя удобство в обслуживании никогда не входило в число достоинств данного… летательного, скажем так, аппарата. Спасшего-таки мне жизнь. Зачем-то.

Доложил. Шульмейстеру. Он теперь, наверное, за старшего. Пока. Василиваныч лишь лицом закаменел, и щека дернулась. Что-то с Батей его очень крепко связывало, судя по всему. Посмотрел на обломки Ил-2… А чего там смотреть – жечь придется. Впрочем, можно даже и не жечь. Разве что для галочки. Режим секретности, и все такое… Вряд ли тут для немцев хоть что-то интересное найдется. Тем более к ним наверняка и целые попали. Уже.

Дело тем временем совсем уже к вечеру пошло. Сначала в расположение. Затем, прихватив сменное, заскочил еще разок в баньку, благо топится непрерывно, поскольку дрова экономить более незачем. Не тащить же их в эвакуацию. Сижу в парилке, отпариваюсь. Состояние… Словом, вошел в боевой режим. Когда свои вокруг гибнут и гибнут, а ты все жив. Сегодня жив – ну и ладненько, спасибо богам. Завтра моя очередь. Может быть. А пока жив – надо жить.

На этой оптимистической мысли захожу в столовую. Вечером, кажись, водку положено. Мне – довольно много. Триста по стопроцентно подтвержденным плюс фронтовые сто. Однако облом [95]. Я выспрашивать не стал, положился на Костика, а ему о таком обычае ничего не известно. Может, позже ввели, а может, и вовсе легенда. И ужинают не все вместе. В смысле, эскадрильей там, полком… летным, в смысле, составом. Наверное, такое тоже позже будет, когда все образуется. Хоть немного. А так – обычный ужин. Макароны по-флотски, кетчупа, разумеется, нет – откуда? Хлеб горкой, чай, что-то типа пирожка… Вкусно. Под Надеждины взгляды. Волоокая – так, кажется, древние греки говорили. В хорошем смысле. Про Геру. Богиню. Земли. Что означало, согласно толковому для бестолковых, с очами большими и спокойными, как бы подернутыми дымкой. Действительно, что есть то есть…