Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

Как вспоминал Василевский, наблюдалась некоторая растерянность и в Генштабе, которым руководил в те дни генерал армии Жуков, и, конечно, была неразбериха на фронте. «26 июня враг подошел к Минскому укрепленному району… Командующий фронтом Павлов был в растерянности, а Шапошников, не выдержав напряжения, слег с приступами осложнившихся болезней сердца, легких, печени…»

Полагаю, с тех еще времен повелся распространенный впоследствии в СА обычай не только «достойно встречать» приезжих военачальников (банкетом и подарками), но и услужливо подкладывать под них временных «боевых подруг». Причем это вовсе не считалось взяткой – так, правило хорошего тона. В крупных штабах всегда держали для этой цели нескольких пригожих дам, с виду приличных, но не удручающе тяжкого поведения. У некоторых «инспекторов», приезжавших часто, имелись даже свои «любимицы» из их числа. Во всяком случае, в 70 – 80-е годы прошлого века это было именно так. Случалось, впрочем, и жен подкладывали под начальников, и сами жены подкладывались – но это скорее как исключение, причем достаточно редкое.

Многие апологеты Маршала Победы с брызгами слюны изо рта пытаются доказать, что он-де был непьющий и женщинами почти не интересовался. Однако в 1929 году, командуя кавалерийским полком в Минске, Георгий Жуков получил выговор по партийной линии с формулировкой: «… за пьянство и неразборчивость в связях с женщинами…». В те достаточно терпимые еще времена для этого надо было реально что-то сотворить. Однако личная жизнь на то есть личная жизнь, чтоб в нее не лезть, особенно в таких случаях. Поэтому от прочих подробностей такого рода воздержусь. Хотя они есть.

«Воспоминания и размышления» – мемуары Г. К. Жукова, впервые изданные в 1969 году. В 1974-м, уже после смерти автора (18.06.1974), изданы во второй раз, с существенными изменениями. Считались каноническим трудом на данную тему. В сущности же, как сказали бы сейчас, скорее автобиографическая АИФ с ГГ – Марти-Сью. Плюс подверглись существенной обработке со стороны сусловских воробышков (идеологического отдела ЦК КПСС).

Как вспоминали Булганин и Василевский, узнав, что Жуков объявляет себя еще и сталинградским героем, Сталин пришел в ярость. Поэтому в приказе (№ 009 от 09.06.1946 г., министра Вооруженных сил Союза ССР, то есть Сталина, и за его подписью) о снятии Жукова с ряда постов, среди прочего, особо указано: «Было установлено, далее, что к плану ликвидации сталинградской группы немецких войск и проведению этого плана, которые приписывает себе маршал Жуков, он не имел отношения: как известно, план ликвидации немецких войск был выработан и сама ликвидация была начата зимой 1942 г., когда маршал Жуков находился на другом фронте, вдали от Сталинграда. Было установлено, дальше, что маршал Жуков не имел также отношения к плану ликвидации крымской группы немецких войск, равно как и проведению этого плана, хотя он и приписывает их себе в разговорах с подчиненными. Было установлено, далее, что ликвидация корсунь-шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом, а маршалом Коневым, а Киев был освобожден не ударом с юга, с Букринского плацдарма, как предлагал маршал Жуков, а ударом с севера, ибо Ставка считала Букринский плацдарм непригодным для такой большой операции». Тем не менее в «Измышлениях» Жуков опять наше все, включая и Сталинград, и Корсунь, и Крым, и рым, и попову грушу. Воистину, как говаривала моя бабушка, царствие ей небесное, иному «хоть ссы в глаза – все божья роса».

22 июня 1941 года Пинск оказался в своеобразной «тени» советско-германского фронта, потому что части, блокированные в Брестской крепости, оказали ожесточенное сопротивление 45-й пехотной дивизии противника, задержав ее продвижение на пинском направлении на семь-восемь дней. Но и без немцев, приняв в ночь на 28 июня 1941 года шум двигателей четырех советских танков, двигавшихся по шоссе Кобрин – Пинск, за немецкую танковую колонну, сухопутный гарнизон и партийное руководство Пинска (во главе с первым секретарем А. М. Минченко) покинули город, никого не поставив в известность.

Одним из ярких свидетельств в пользу «достоверности» тех «Измышлений» величайшего из полководцев является представленное им описание «большой оперативно-стратегической военной игры», проводившейся с высшим комсоставом РККА в период с 2 – 6 января 1941 г. Если верить Жукову, он, играя за «синих» (т. е. немцев), блистательно разгромил игравшего за «красных» Павлова, при этом ситуация оказалась во многом аналогичной случившемуся через полгода. В «Измышлениях» по этому поводу имеется даже целый акт пьесы, разыгранный в лицах, включая Сталина, с «документально точным» воспроизведением произнесенного тогда. В 1992 г., когда с материалов той игры сняли гриф «Совершенно секретно», выяснилось, что единственная правдивая информация «Измышлений» состояла в том, что Жуков действительно изображал командующего «синими», а Павлов – «красными». После непродолжительной обороны, которая вообще оказалась как бы «за кадром» тех игр, «красные» перешли в наступление, разгромили агрессора, вышли на рубежи государственной границы и (с этого момента, собственно, и начиналась та игра), имея значительное превосходство в силах и средствах, развили наступление в глубину территории «противника», однако осуществляли это не совсем удачно, «синему» Жукову действительно удалось нанести контрудары, поставившие успехи «красных» под вопрос. Все разыгрывалось к тому же севернее Белоруссии, при этом вопросы обороны «красных» (т. е. РККА) не являлись предметом данной игры в принципе и изначально. К тому же – как следует из воспоминаний тогдашнего начальника Генерального штаба РККА генерала армии К. А. Мерецкова и иной информации – та, относительно недолгая, встреча со Сталиным проходила несколько иначе, с другим составом участников и посвящена была вовсе не результатам игр, которые лишь вскользь упоминались по ходу ее. В общем, не барон Мюнхаузен, конечно… Но и всерьез к данному труду относиться ну никак не получается. Впрочем, человеческому… скажем так, совершенству воистину нет предела. В беседе с К. Симоновым Жуков заявлял даже следующее: «В этой игре я командовал «синими», играл за немцев. А Павлов, командовавший Западным военным округом, играл за нас, командовал «красными», нашим Западным фронтом. На Юго-Западном фронте ему подыгрывал Штерн. Взяв реальные исходные данные и силы противника – немцев, я, командуя «синими», развил операцию именно на тех направлениях, на которых потом развивали их немцы. Наносил свои главные удары там, где они их потом наносили. Группировки сложились так, как они потом сложились во время войны. Конфигурация наших границ, местность, обстановка – все подсказывало мне именно такие решения, которые они потом подсказали немцам. Игра длилась около восьми суток. Руководство игрой искусственно замедляло темп продвижения «синих», придерживало его. Но «синие» на восьмые сутки продвинулись до района Барановичей, причем, повторяю, при искусственно замедленном темпе продвижения».