Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-3

А трехдневная операция по захвату Блумфонтейна стоила Британской империи минимальной крови: полсотни убитых, сто семнадцать раненых… Учитывая, что взят третий по масштабам и второй по значению город двух республик, — практически бескровно. А то, что буров в городе не было, так эта история еще более скучна и неинтересная, чем случай с городским ключом…

По окончании истории о героической победе британской армии, Алексей настороженно покосился на газету, потом на француза, после на бутылки и в сердцах сплюнул на пол: война — чужая, проблем — нет (по крайней мере, на этот вечер нет), спирт — есть, до утра — далеко. Чёрт с ней с политикой, сегодня напьемся, а думать будем завтра. На свежую голову.

Услышав последнюю фразу, самосознание огорошено покачало головой, презрительно покрутило у виска пальцем и, заявив о том, что умывает руки, скрылось в неизвестном направлении.

— А я еще раз повторяю! — раздраженно дернув щекой, процедил Матвей Чернов. — Ваше поведение, юная леди, иначе как вызывающим и провокационным назвать нельзя!

— Дядюшка, а ты сейчас к кому обращаешься-то? — Полина демонстративно скрежетнула ножом по вилке и откинулась на спинку кресла. — Точно ко мне? Или еще к кому-нибудь? Если тебе леди нужна, то факт — промашка с адресом вышла. Промаявшись больше года в окружении ледей, я тебе честно скажу: не вдохновил меня их пример. Не вдохновил…

— По-ли-на! — хлопнув ладонью по краю стола, отчеканил хозяин дома. — Ты…

— Ну вот и имя моё наконец-то не коверкая выговорил. Мо-ло-дец! — удовлетворенно кивнула племянница, хладнокровно глядя на разбушевавшегося дядю. — А то: «Аполлинария то, Аполлинария сё»… Тоже мне, мадам Сурье местного разливу. Переиздание африканское, адаптированное…

— О, Господи-и-и! — Чернов, обхватив голову руками, застонал, глядя куда-то сквозь стену. — И как только у сестренки сил с тобой бороться хватает?..

— Бабуля-то? — понятливо кивнула Полина, забавно шмыгая носом. — Как, как… — вспоминая старушкину манеру общения, девушка опасливо покосилась куда-то в угол. — Если честно — без особого пиетета. Как что не по ней, бац — подзатыльник, а то и два…

— Отличная мысль! — оживился мужчина и, словно прикидывая возможный маневр, окинул племянницу долгим взглядом. — А возьму-ка и я сестринский опыт на вооружение…

— Ты? Меня? Бить? — удивленно фыркнула Полина, потешно округлив глаза в притворном испуге. — У тебя — мужчины, — девушка, высмотрев на тарелке с жарким самый аппетитный кусочек, потянулась к нему вилкой, — поднимется рука на меня — женщину?

— Женщину?! — ошарашено прохрипел Чернов, не наигранно хватаясь за сердце. — Ты стала женщиной?

— Ну не мужчиной, это факт, — невнятно буркнула Полина. — Там где меня черти носили, мужчинки не выживали. Как правило.

— Кто этот мерзавец? — ледяным тоном отчеканил Матвей, выразительно разглядывая коллекцию крупнокалиберных штуцеров, развешенную на стенах зала. — Надеюсь, его родня достаточно состоятельна, чтобы обеспечить достойные похороны?

— Ты это сейчас про что? — Полина недоуменно покосилась на дядю, немного подумала и звонко шлепнула себя ладонью по лбу. — Про утраченную невинность? Остынь. Там все на месте и в порядке. Женщина — это в смысле поумненния… умудрения… умудренности… Вот!

— Мудрая женщина, — Чернов облегченно выдохнул и назидательно ткнул пальцем в воздух, — должна формулировать мысли четко, ясно, не допуская двусмысленного их толкования…

— Если без двусмысленности, — поморщилась Полина, презрительно оттопыривая губу, — это уже не женщина, а недоразумение какое-то получается…

— Никакого почтения к старшим, — понимая, что спорить с племянницей бесполезно, Чернов обреченно махнул рукой. — Куда катится этот мир? Вот, помнится, я в твои годы…

— Был просто паинькой, — преувеличенно подобострастно подхватила племянница, окидывая дядю ехидным взглядом. — Тихо-мирно наводил ужас на побережье Сомали. Или ты тогда уже вокруг Мадагаскара шлялся?

— Беседа с тобой — это что-то невообразимое, буквально за пределами моих возможностей, — Чернов подпер голову кулаком и, бесцельно поведя взглядом по сторонам, протянул. — А прикажу-ка я принести розгу подлинней и потоньше…. - погрузившись в грезы, мужчина, прикрыл глаза и мечтательно улыбнулся. — А как принесут — выпорю…

— Странные у вас фантазии, дядюшка, — словно сокрушаясь об упадке нравов, Полина укоризненно взглянула на родственника и покачала головой. — Учитывая ваш почтенный и мой цветущий возраст, подобные экзерсисы будут расценены окружающими не как воспитательный процесс, а как дань уважения произведениям маркиза де Сада…