Александр Прозоров - Тайна князя Галицкого

– Где это я глупости лепил? – не выдержал Женя.

– На форуме историческом ты про убрус вопросы задавал?

– Я…

– Вот и я про то же, – утверждающе кивнула девушка. – Тупое мясо. Использовали «втемную». Но жаль, что ты не слышал, каким соловьем заливалась здесь минуту назад эта пигалица! Даты, названия населенных пунктов и их специфика от зубов отлетали. Причем без всякого напряга.

– Думаешь?

– Он случайно что-то узнал, и его выдоили. Это просто бухгалтер, – кинула на стол документы Леонтьева «горничная». – Только время потеряем.

– Вот как… – Парень, все еще в раздумьях, счистил бумагу с новеньких тисков, открутил барашек, раздвигая их рифленые стальные губки. – Хорошо, спрошу сразу обоих: где убрус? Мы знаем, что вы его нашли. Куда вы его спрятали?

– Мы ничего не нашли! – мотнул головой Евгений.

– Вранье. В машине стоял жучок, мы слушали ваши разговоры. И мы знаем, в чем заключена тайна князя Романа Галицкого.

– Там были только книги! Клянусь!

– А ведь верно! – хмыкнул парень. – Я вспомнил ваш последний разговор. Девица тайну князя тоже знала, но обещала не раскрывать. А бухгалтер – нет. Мясо, как всегда, просто не в курсе того, как его используют.

Парень развернулся на каблуках и решительно направился к Кате.

– Вот с тобой и поговорим! Где убрус?

– Я не знаю, не знаю! – взвизгнула девушка: – Я просто расклейщица объявлений! Я тут случайно! Я проститутка! Он мне платит! Взял для развлечений!

Она попыталась попятиться, но в ее скрюченном положении двигаться оказалось совершенно невозможно.

– Карл, подожди! – Мужик чуть помялся, потом сказал: – Обидно все же, когда баба запросто так пропадает, как считаешь?

– У вас только одно на уме, кобели, – презрительно скривилась «горничная».

– А почему бы и нет? – хмыкнул парень. – Главное в любой работе – это умение сочетать приятное с полезным. – Он опустил тиски. – Опять же, и по методичкам полезно.

– Ага, – обрадовался мужик, взял со стола короткий канцелярский нож, которым потрошил документы пленников, присел возле Кати, быстро и ловко распорол на ней одежду. Тряпье просто сползло на пол, не пришлось ничего ни рвать, ни снимать. Девушка непрерывно визжала и пыталась брыкаться, но в ее положении это было бессмысленно.

– Что вы делаете?! – крикнул Женя. – Перестаньте! Перестаньте, подонки! Эй, подождите!

– Кто первый? – спросил мужик.

– Она ничего не откусит?

– Давай я, – быстро предложил мужик, опускаясь перед пленницей на колени. Однако Катя брыкалась слишком уж рьяно, и это насильников слегка озадачило.

– Стойте! Да стойте же вы! – Леонтьев в бессилии несколько раз ударил затылком в пол. – Стойте…

– Смотри, как надо… – Парень, ухватив пленницу за ступню, просунул большой палец в тиски, начал зажимать. Катин крик резко изменился, превратившись в хрип, и она замерла, заскулив от боли.

– Я все скажу!!! – заорал Евгений.

– Если станешь дергаться, будем закручивать сильнее, – предупредил Катю парень. – Веди себя паинькой. Доставишь дядям удовольствие, и сама немного радости получишь.

– Я все скажу, подонки! – продолжал орать Леонтьев. – Убрус в машине! В полости кузова над левым крылом!

– Карл, ты слышал? – окликнула «горничная» занятых голой пленницей мужиков.

– Он врет, – не оглядываясь, ответил парень.

– Какая разница? Пойди, проверь. Зачем рисковать?

Парень поднялся, недовольно буркнул что-то неразборчивое, но послушался. Мужик же, расстегивая ширинку, уже пристраивался поудобнее возле Кати, приговаривая:

– А мы, куколка, пока с тобой побалуемся…

– А-а-а! Гады, подонки, сволочи, – стуча ногами по полу, завыл, закричал Женя, крутясь на спине по кругу. Один оборот, другой. Стягиваемые хомутом руки зашлись от нестерпимой боли, но он все равно продолжал крутиться, накручивая хомут на гвоздь.

– Эй, ты чего делаешь? – несмотря на всю показную истерику, «горничная» заподозрила неладное. – Шокера захотел?

Боль дошла до нестерпимого предела – и резко оборвалась вместе с лентой хомута. От волны облегчения Леонтьев на миг расслабился, забыв обо всем кругом, и замер, закрыв глаза и глубоко дыша.

– Давно бы так. – Девушка положила тазер на стол.

Женя сделал еще один глубокий вдох и поднялся, растирая руки. «Горничная», охнув, дернулась к шокеру, Леонтьев метнулся к ржавому тазу. Оба вскинули свое оружие одновременно, и таз зарычал от проходящих через его железное нутро пятидесяти тысяч вольт.