Фрыц Айзенштайн - Дикая собака

— Стой! Ты что, падла творишь? — заорал я на этого мужика.

Вжжи-их! Ножка от стола просвистела у меня над головой и воткнулась в дверь. В железную. Насквозь. Хренасе… так и убить можут.

— Стой, сука! Стой, вандал! Стой, стрелять буду!

— Бррыррых! Айыы! Убить! — подал голос монстр и направился ко мне, помахивая подобранной с пола железякой. Я вытаскиваю из кармана пистолет, который, как водится, за что-то цепляется. Вот засада! Полуползком, по-крабьи, подскочил к двери, хорошо, что открывается наружу. Выскочил, захлопнул, накинул засовчик. И галопом, галопом, вдаль по коридору. Вытащился пистолет, я передёрнул затвор, и приготовился отражать.

Хрясь! Дверь от удара вылетела вместе с петлями, засовом и кусками бетона. Я начал стрелять. Бах, бах, бах, а он всё ближе. Бах, бах! Пули, я видел, как пули втыкаются ему в грудь, расплываются пятнами крови, но этому чудищу всё равно! Оно только качнулось и чуть притормозило. Срочно, дёру! Пожарная лестница, я взлетаю на три пролёта. Сзади нечленораздельный рык и шлепки шагов. Хлоп-хлоп-хлоп. Уж полночь близится. Пля, каменный гость. Я панически шарю по карманам, вытаскиваю запасную обойму. Перезаряжаю пистолет. Шаги уже по железной лестнице. Бум… бум… бум… бум. Снова стреляю, а ручонки уже дрожат. Но пять, точно вижу, пять пуль в монстра всадил, а он только покачнулся. Отрывает секцию перил и пытается меня достать. Хорошо, что пожарная лестница узкая, негде ему размахнуться. Я взбежал ещё на три пролёта, откуда только силы взялись. Шарю по карманам, пусто. Запасные обоймы в рюкзаке, а рюкзак в кабинете. За моей спиной дверь, последний рубеж. Я дёргаю её, бесполезно. Сзади — бумм, бумм, бумм, это чудище поднимается по лестнице, но не очень быстро, всё-таки подранил я его. Что делать, что? Нет, нас не возьмёшь. Вздохнуть, продавливая воздух в низ живота. Вспомнить, как я убил бандита у Пяти Пальцев, надо войти в это состояние. Выдохнуть, выталкивая энергию из земли в руки. Пропитаться ненавистью к этому уроду. Вдох, выдох. А он вышел на финишную прямую, но я никак не могу его возненавидеть. Это всё мягкость характера и детсадовское воспитание. Я, наверное, так бы и прожил последние свои минуты в непротивлении злу насилием, если бы гад не кинул в меня завязанную в узел железяку. Бамц! Мимо, но она отскакивает от стены и больно ударяет по затылку. Это резко меня мобилизует, ворона на груди бьёт крылом, я стряхиваю с ладоней всю свою ненависть.

— Умри, падла! — выкрикиваю монстру.

Золотая дорожка летит ему в лицо, голова у чудища дергается, он падает на колени, а потом с размаху — ничком на ступени. Железная лестница вибрирует низким похоронным гулом. Я сползаю по стене, ноги не держат. Ух-х-х. Пытаюсь достать сигареты, сломал две штуки, пока засунул одну в рот. Пытаюсь прикурить, руки ходят ходуном. Алкоголь выветрился в один момент, сгорел в адреналине. Пля… ну и дела. Что это было? Меньше клювом надо было щёлкать, мечтать о прекрасном. Пля… Это продукт из пробирки, стопудова. Я подошёл к трупу и посмотрел на него. Это очень похоже на то, что я видел в пустыне. Рост, по крайней мере, такой же. Протиснулся мимо него, пошёл к своему рюкзаку. Надо нерв успокоить, а то уже веко дёргается, ноги подгибаются. Под ногами хрустит пластиковое крошево и битое стекло. Это что, результат Проекта 18? А также всех предыдущих, с первого по семнадцатый? Мысли скачут, как бразильские обезьяны. Начинается откат, едва до кресла дополз.

— Сахиб, ваше состояние вызывает беспокойство, — озаботился моим здоровьем планшет, — необходим покой и отдых. ВК НИИ сообщает, что на минус первом ярусе исправный автомед, ваше состояние критическое, рекомендую срочно восстановить силы.

Заголосил, паскудник, где ж ты раньше был?

— Отвянь, — ответил я планшету, — без тебя тошно.

Я приложился к горлышку амброзии. Всё-таки бесценная вещь. Силы восстанавливает на раз-два. Надо посмотреть, откуда вылупился этот монстр, и нет ли там ещё каких-нибудь незаконченных процессов. Несмотря на то, что мой интузиазм несколько привял, а сил осталось чуть-чуть, я прошёл через выломанную решётку. Вандал разрушил большую часть оборудования, но на удивление маточные репликаторы не пострадали. Космическая, сразу видно, техника. А вот в следующем зале начались другие экспонаты. Тут, похоже, конвейер целый. Из репликаторов новорождённых переносили в боксы с прозрачными крышками. Внутри такое уютное лежбище для младенчика, чтоб лежать свернувшись ему было удобно. Они и лежали. Маленькие скелетики. Что ж здесь за сволочи работали, что учинили подобный беспредел? Над сферами как раз какие-то излучатели стоят, жала свои направили на трупики. По четыре штуки на каждый бокс, прозрачные пластиковые конусы. Диэлектрические антенны, факт. Вон и волноводы подходят, змеятся из шкафов. Меня передёрнуло. Если после самых гуманных медицинских экспериментов образуются детские скелеты, то эта медицина не имеет права на существование.