Олег Измеров - Задание Империи

У самого выхода его потянуло в книжную лавку – посмотреть чего-нибудь для просвещения в новой (в обоих смыслах) истории или хотя бы для глубокого уяснения текущего курса государя императора.

– Политики-с не держим, – огорошила его ответом продавщица, высокая сухая дама в очках, – а, собственно, зачем она вам?

«О, черт, опять попал. Видимо, здесь простой обыватель должен жить простыми запросами и в высшие сферы не лезть…»

– А кандидату в члены партии надо же где-то искать литературу, если ему дали поручение прочесть лекцию?

– Так для этого есть партийные библиотеки, – невозмутимо отпарировала дама, – там возьмете бесплатно, подготовитесь, а потом сдадите.

– Спасибо, о них я как-то действительно не подумал… А вот про бросок на Киев у вас ничего нет?

– Только «Три великих похода», подарочное издание.

«Три великих похода» была книженцией размером с атлас мира в бежевом переплете и представляла собой пахнущий типографской краской большой альбом снимков. Первая часть называлась «Воссоединение с Украиной», вторая – «Освобождение Кавказа» и третья – «Возвращение в Туркестан».

«М-да. Вот почему Михалкову тут забраковали вариант, в котором союз республик свободных сплотила навеки Великая Русь. Во-первых, потому что здесь она их сплотила в самом прямом смысле, и во-вторых, здесь упоминать про республики свободные как-то…»

Сюжеты снимков были просто потрясающими. Начиная от картин страшного голода при гетмане и кончая танкетками, преследующими конницу басмачей и девушками в паранджах, бросающими цветы на броню отечественной копии многобашенного «Индепендента». Виктор представил себе, какой сенсацией это было бы в его реальности, даже если представлять альбом как искусную мистификацию.

– И сколько за все это великолепие?

– Семь рублей.

– Однако… Знаете, я еще попозже загляну.

На улице Виктор заметил, что, пока он бродил за покупками, пролетел небольшой дождик и прибил пыль. Пыль в этой реальности была летом довольно большой проблемой там, где асфальт еще не был уложен. Кстати, на Мценскую привезли котлы, которые источали на всю округу знакомый запах гудрона. По небу летели рваные золотистые облачка, веяло очень приятной свежестью, и даже сочетание гудрона с жасмином отнюдь не создавало дискомфорта.

Шагая к дому и в который раз за этот день пересекая Губернскую площадь, парящую от воды, смочившей нагретый камень, Виктор подумал, что некоторые вещи в предыдущей реальности так и остались для него не совсем понятными. Зачем, например, в реальности-2 его с такими усилиями вытаскивали из рейха, чтобы тут же отправить домой? Или не сделать этого значило показать слабость СССР? Типа, по понятиям надо обязательно вытащить? А вещи, что кочуют из одной реальности в другую? Случайно ли ему в особнячке РСХА попалась книга Белокодова «Русский фашизм: путь, предначертанный Богом»? Ведь в реальности-1 он об этом Белокодове никогда не слышал, может, и не было его в ней вовсе! А в реальности-2 он написал книгу, а в реальности-3 реализовался как местный фюрер. И кстати, где он? Стал императором? И сделал свою Бежицу губернским городом? Нет, что-то подсказывало Виктору, что император и бежицкий фюрер – все-таки люди разные. Но если так, куда теперь делся этот фюрер? Может, попал в реальность-2 и там написал книгу? Или наоборот? А в реальности-1 никогда не был? Домыслы, домыслы…

И вообще бродить по временам не всегда безопасно. Что там говорил Альтеншлоссер? «Но, понимаете, у нас не конец тридцатых. Военное время, полевые условия, тупые методы неопытных мясников…»

А вот, кстати, теперь у нас конец тридцатых.

Размышления Виктора прервал звук колокола; мимо него по Губернской промчался пожарный обоз с новенькой линейкой из «опеля».

– Глянь-ка! На Крамской, видать, занялось, – протянул какой-то дедуля в кепке и круглых очках.

– Не, это на конезаводе, за железкой, – ответил мужик с чемоданчиком и с когтями электромонтера через плечо, – вон дым как далеко и подымается медленно.

– Я те говорю – на Крамской! Они бы тогда через переезд на Почтовую ехали! А они вона, на Фасонку.

– Чего вы спорите, на Литейный переезд они поехали, – вступилась женщина солидной комплекции в железнодорожной форме и с топориками на беретке; она шла, как и Виктор, со стороны станции – видно, с работы. – А Почтовый небось закрыт, маневры с паровозного. Они же не будут стоять, пока шлагбаум подымут.

– А, Алевтина, привет. Ну как твой маневренный?