Олег Измеров - Задание Империи

– Oh, shit! [39]– воскликнул Терразини, заглянув в кабину. В этот момент он мало походил на итальянца. – Надеюсь, это не есть инсценировка?

– Я бы на вашем месте надеялся на обратное, – сухо заметил Быгов. – Уверяю вас, мистер Ропски, он же Терразини, что персонально вы нас не интересуете. Нас интересуют курсы пилотов-любителей, упомянутые в вашем досье. Виктор Сергеевич, Степан Иванович, освободите место для пилота, только постарайтесь не задеть штурвал. А вы, – продолжил он, обращаясь к Терразини, – повторяю, имеете право обжаловать наши действия и подать в суд за моральный ущерб и вторжение в частную жизнь. На оставшихся в живых, разумеется.

– Да, я понимаю, – пробормотал Терразини, когда Виктор вместе с одним из охранников протаскивали мимо него пилота, – нет вариантов. Я буду повернуть самолет на север и вести до тундра или пляж, берег моря. Теперь лето, тундра есть как это, вода есть, земля как губка с водой, с таким шасси мы будем перевернуться. Вода, море тоже. Но нет вариантов. Если не затрудняет, пусть стюардесс делает для меня коктейль какой-нибудь. Также есть последнее желание – хорошо бы блондинка, но здесь не есть подходящее место, поэтому мой выбор коктейль.

– Если вас не оставило чувство юмора, это вселяет надежду.

– Мистер Быгофф, это вы дать мне надежда попасть на первый полоса каждой газет всего мира. Позовите сюда мисс Кларк, она есть крепкий девушка, не будет иметь никакой обморок. Я буду здесь диктовать репортаж. Надеюсь, он не будет уничтожен через огонь после лэндинг.

«Шутник, однако…»

– Кофеина нет, – потянула Виктора за рукав Лена, – есть куча бинтов и морфия.

– Морфия? Они тут что, нарики?

– Это же обезболивающее!

– Потрясающе. А кокаина тут нет?

– Однопроцентные кокаиновые капли с адреналином и с трехпроцентным эфедрином? Это у меня сосед по каюте закапывает в нос от гайморита. Может, пойдет как возбуждающее? В бессознательном состоянии ему промывать желудок бесполезно. – И она кивнула на усаженного в кресло пассажирского салона пилота.

По коридору стучали туфли стюардессы. У стюардесс тут туфли тоже на низких каблуках.

– Вот… вот пледы и грелки.

– Хорошо. Обкладывайте. А вы тащите второго.

– Hey, what happened to crew? [40] – раздалось над ухом командным тоном.

«Shit happens» [41], – машинально подумал Виктор, но вслух не сказал.

Мисс Кларк была сухощавой плоскогрудой шатенкой и на обложку «Лайф» не просилась. Было в ее лице что-то фермерски-суровое; видимо, пару подбирали для чисто деловых отношений.

– One minute, please! [42] – Виктор протиснулся вперед нее в кабину и подумал о том, что эта баба, похоже, шпрехает [43]по-русски.

– Тяни его… так… аккуратно… штурвал спиной…

Терразини уже что-то надиктовывал в кабине, не желая терять времени.

Пол чуть дернулся влево; голос Терразини прервался; голова первого пилота качнулась вбок; Виктор уловил в дружном хоре двигателей какие-то перебои. Мимо Виктора пронесся охранник, которого звали Григорием; он обернулся, Быгов что-то показал жестами вслед.

– Двигатель заглох, что ли?

– Да, крайний на левом крыле. Терразини выровнял машину. Шубин пошел посмотреть, что там.

– Помочь?

– Он знает эти двигатели. Мы ведь тоже не кого зря набираем.

– Часто требовалось?

– Пока ни разу.

– Это мне и не нравится.

– Думаете, что…

– Увидим.

– Вы не волнуйтесь, – подскочила к Виктору Лена, – я однажды летала на калининском «извозчике», и у нас забарахлил мотор. Мы сели прямо на поле, представляете, все поле в ромашках и среди них белый-белый самолет, как большой лепесток ромашки. Потом мотор починили, и мы взлетели.

Самолет задрожал, и его потянуло влево.

Быгов беззвучно выругался; Григорий рванулся в коридор к люку в крыло. Из двери в кабину, стукнувшись головой о верх алюминиевого проема, выскочил другой охранник, который Степан Иванович.

– Второй и третий…

– Первый запускали?

– Да. Хрен там. С пятью на курсе не удержать. Глушить на правой плоскости нельзя: валиться начнем. Сейчас крутимся над горами, пока горючее не выработаем.

«Жалко Ильфа и Петрова…» – почему-то пронеслось в голове. И еще вспомнилось, что Сталин не любил летать самолетами.

«Правильно делал».

Лена порывисто схватила его за руку.

– Подождите! Послушайте… Ну у вас же что-то должно быть предусмотрено на такой случай? Там, в будущем? Вы понимаете?

– Не понимаю.

– Ну спасти, вытащить нас. Они же не должны допустить!