Артем Каменистый - На краю архипелага

Изучив заднюю часть кресла, Бродяга уверенно на что-то нажал, несколько раз щелкнул креплениями и вывалил на землю плоский металлический чемодан веселой оранжевой расцветки.

– Это сто процентов или радиомаяк, или аварийный набор. Скорее последнее: маяк вроде в кресло должны монтировать намертво.

– Открой, – нетерпеливо попросил Снежок, позабыв про нож, который до этого осматривал с детским восторгом.

Бродяга не стал медлить – ему, как и всем, было невтерпеж. Так же легко справившись с защелками «чемодана», откинул крышку, оценил содержимое, довольно произнес:

– Вам со мной крупно повезло: я гений и во всем прав – это действительно аварийный комплект.

Не согласиться было трудно: присутствующим доводилось видеть содержимое контейнеров, поднятых со дна расселины, – там все было устроено похоже. Перегородки, разделяющие корпус на несколько отсеков, тщательно запечатанные свертки и коробки разных размеров. И уложено содержимое очень плотно – те, кто этим занимался, не оставили ни капли свободного места.

Пошарив по содержимому, Бродяга оторвал кусочек упаковочного материала, потеребил его в руках, зачем-то понюхал, задумчиво выдал:

– Никогда не видел такого пластика.

– Дай мне! – попросил Снежок и, получив требуемое, почти сразу вынес вердикт: – Это бумага.

– Бумага не тянется, как пластик, – возразил Бродяга.

– Пахнет бумагой, и похоже на нее, и даже шелестит, как бумага. Значит, это какая-то специальная бумага.

– Сам ты бумага.

Присев, Макс достал самый увесистый сверток, развернул, по ходу дела убедившись, что упаковка и впрямь какая-то необычная, чему уже не удивился, – товарищи говорили о том же, тем более что в этом кресле все было какое-то неправильное.

В свертке оказался тонкий диск диаметром сантиметров тридцать. Одна сторона сверкала золотым зеркалом, другая была смолисто-черной, торец – бледно-серебристым, испещренным все теми же нечитаемыми символами. Бродяга, развернув обертку увесистой коробки, с видом не менее озадаченным, чем у Макса, вытаращился на содержимое: аккуратные ряды толстых коричневых макаронин. Принюхавшись, неуверенно произнес:

– Похоже на что-то съедобное… Но не хочется это есть. Макс, а что у тебя?

– Не знаю. Но вряд ли съедобное. Тяжелый какой-то – будто из свинца.

– Динка, а ты такое когда-нибудь видела?

Та отрицательно покачала головой и отошла на пару шагов назад – ее больше других раздражал трупный смрад.

– Может, это и есть радиомаяк? – попытался сумничать Снежок.

Бродяга в этот момент разглядывал содержимое очередной коробки: бублик толстой пружины, внутри которой располагалось стеклянное кольцо, с виду пустотелое. Уставившись на эту вещицу все так же озадаченно, он покачал головой:

– Нет, Снежок, это не радиомаяк.

– А что тогда?

– А хрен его знает…

– Ребята: а вам не кажется, что все это вообще не с Земли? – наконец высказал Макс то, что начали подозревать все присутствующие.

– Инопланетная? – завороженно уточнил проникшийся Снежок.

– Я в языках плохо разбираюсь, но все эти символы ни на что не похожи. Это не латиница, не вязь арабская, не иероглифы восточные. Приглядитесь: каждый состоит из черточек строго одинаковой длины. Они соединяются под разными углами, выстраиваются в фигуры, но это правило никогда не изменяется: ни на диске, ни на спинке кресла, ни на парашюте ничего другого не написано – все те же наборы одинакового размера черточек. Не знаю, как вы, а я про такую письменность никогда не слышал.

– Макс, ты прав, – признал Бродяга. – И знаете, я не удивлен. Инопланетяне? А почему бы и нет? Мы и сами своего рода инопланетяне.

– Может, это наблюдатель с черного корабля? – непонятно спросил Снежок.

– Достали меня этими детскими сказками… – вздохнул Бродяга.

– О чем речь? – не понял Макс.

– Никогда не доводилось слышать?! Ах да… ты же здесь недавно… Некоторым балаболам делать нечего, и начинают вечерами языки чесать на тему, как они сюда попали, зачем, для чего или для кого. У многих есть версия, что нас сюда забрали для эксперимента или еще для какой-то надобности и теперь наблюдают сверху. Кто-то клянется, что где-то от кого-то слышал про найденные камеры слежения на пальмах, другие якобы лично видели беспилотники со сверкающими объективами, черные летающие тарелки в безлунные ночи и прочий бред.

– А ты в это не веришь? – уточнил Снежок.

– Может, я и псих, но не круглый дурак. Доводилось бывать во многих местах, но нигде ничего подобного не видел, а те, кто про такое рассказывал, не внушали доверия. Вы посмотрите ночью наверх: там чего только нет, кроме спутников. И самолетов никогда не бывает. Небо всегда чистое, а море приносит лишь природный мусор или хлам с Земли. Здесь есть чужие сооружения, но по виду не скажешь, что они новенькие, а многие в полный хлам превратились. Даже ваш холодильник на острове работает максимум на десять процентов от своей мощности: большая часть пластин не охлаждается. Если здесь и жили ребята, подходящие на роль наблюдателей, то их давно уже нет. Вымерли, улетели в другую галактику или одичали, став бронзовыми людьми. Забудьте, мы никому не нужны.