Анна Гаврилова - Уши не трогать!

– То есть… Все было предопределено?

– Во временном потоке отображаются только точки перехода, вариант действия оператора может быть любым.

– Черт! Какие же вы уроды.

– Лёля…

Я увернулась от его прикосновения. Смахнула с ресниц злые, жгучие слезы.

Нет. Не верю. Не могу и не желаю верить, что все зря.

Я знаю – Арх врет! Нагло и цинично. И если поймать его на лжи – признается, что все не так.

– А лошадь?

– Какая лошадь? – нахмурился бог.

– Та, на которой ты приехал за мной к Шердому! – Глупость, наверное, но этот вопрос почему-то показался крайне важным. Будто, зная ответ, смогу переиграть все. – Куда она пропала?

Арх отвел взгляд, на губах вспыхнула неуместная улыбка.

– Понимаешь… я же не один в эту авантюру ввязался.

– Поясни!

– Черт, Лёля… Я обещал, что никому не скажу.

– Арх!

Проклятый бог тяжело вздохнул, но все-таки заговорил:

– Тогда, в замке Атаэль, Эркас потребовала спасти графа Фактимуса. Я переселил его душу в тело графа Дарралиэля, а тело самого Ориса мы забрали и перенесли в мое святилище. И вот мы с Эркас штопаем Ориса, попутно присматриваем за тобой и лже-Дарралиэлем…

На последней фразе голос проклятого бога чуточку изменился, в нем появились рычащие нотки. М-да, я тоже помню ту кровать.

– Эркас увиденное не понравилось. Впрочем, я тоже восторга не испытал. И когда этот глупейший из эльфов захотел вернуть тебя Шердому, я решил вмешаться. На этот раз основательно. Принял облик герцога Аргара, который в это время был в нескольких неделях пути от столицы, но… – Арх снова тяжело вздохнул, продолжать явно не хотел, но сверлящий взгляд и сжатые кулаки сделали свое дело. – Но я не всесилен, Лёля. Я не могу сотворить лошадь из ничего.

По спине побежали мурашки ужаса.

– Нет, только не говори, что этой лошадью была Эркас.

– Она сама предложила, – пожал плечами бог. – Чувствовала, что Орис одумается и вернется за тобой, а допустить этого не могла. И сама же надоумила, что нужно вести себя как можно естественней. Вот и уперлась, не желая входить в портал. И удрала, когда поняла глупость собственной роли.

Черт… Что же получается? Я богине справедливости какой-то гадости под хвост плеснула? Мама дорогая… Да еще и парня у нее едва не увела?

– А почему она Ориса две тысячи лет мурыжила? – стараясь отойти от скользкой лошадиной темы, спросила я.

– Женщина, – философски протянул Арх.

Черт! Похоже, среброволосый честен. Выходит, я действительно зря страдала? Зря долбилась головой о стену эльфийских стереотипов? Напрасно пыталась изменить эту чертову реальность?

– Арх, но это нечестно. Несправед… – осеклась. Как ни крути, а на справедливость рассчитывать уже не приходится.

– Лёля, это жизнь. – В голосе бога звучала грусть.

– Но я же так старалась!

– Лёля, ну пойми… Не может глупенькая блондинка из двадцать первого века взять и перекроить историю. Не может!

Черт. Он не имеет права называть меня глупенькой. А пенять на мою блондинистость – тем более. И вообще, я давно не блондинка. Мальвина!

Я выдернула из прически последние шпильки, волосы рассыпались по плечам. Подхватила одну прядку, накрутила на палец. Голубой… и по оттенку подозрительно напоминает полог одной склочной богини. Может, зря все на реакцию разноплановых красок списала? Может, это ответный подарочек от Эркас? Но выяснять не хочется. Ничего не хочется.

– Верни меня домой, Арх. – Слезы сдержать не смогла.

– Сейчас? – Голос бога прозвучал странно.

– Да.

Молчал пару минут, мерил взглядом. После спросил, кивнув на скульптурную композицию:

– А они? Прощаться разве не будешь?

– Зачем?

Зачем бередить душу, если спустя секунду они забудут о моем существовании? А я точно не выдержу и разрыдаюсь. Лучше уйти, не сказав роковое «прощай», сохранив тем самым хотя бы толику надежды на новую встречу.

– Верни меня домой, – сказала твердо, но бесцветно.

Он подошел, встал рядом. Я не противилась – знала, так нужно для дела. По щелчку пальцев перед нами возникла черная мерцающая стена божественного полога. Думала, он вот-вот просветлеет, и я смогу увидеть свой мир, но все оказалось гораздо прозаичней.

– Когда скажу, входи в полог, – сообщил Арх и сунул руку во тьму.

Секунда. Две. Три.

На губы бога прыгнула неприятная улыбка.

– Иди! – воскликнул среброволосый, а сам…

В момент перехода боковым зрением видела – рука проклятого бога впилась в ворот камзола, типичного для эльфийской эпохи. Георгануса тащили в прошлое, как нашкодившего котенка, и воспротивиться король не мог.