Анна Гаврилова - Уши не трогать!

– Но он в моем времени. Там ты не властен.

– Георганус родился в эпоху эльфов. Он мой подданный.

За последний месяц раз десять казалось – все, мир рухнул. Но теперь он рухнул по-настоящему. Я же с самого начала знала, что богам плевать на мои проблемы. Почему же теперь так больно?

– Лёля, выслушай меня.

Нет. Не хочу. Не желаю!

– Арх, знаешь, сколько мне пришлось выдержать? Сколько пережить?!

– Знаю.

– Да ничего ты не знаешь! Ты вмешался только в замке Атаэль! А до этого… до этого! – К глазам подкатили слезы, в горле встал ком. – В первый же день я убила эльфа, понимаешь? Я теперь убийца!

Мысль, которую все это время гнала прочь, вспыхнула пожаром. И никакие слезы не могли его погасить. Я, девочка из двадцать первого века, отняла жизнь у эльфа. Пусть он был отвратительным, уродливым и мерзким, но он был разумным! По его венам текла кровь, его сердце билось…

– Лёля, я знаю, – шепнул Арх.

– Что?

Арх вздохнул, прижал к груди. Голос зазвучал плавно, но при этом как-то буднично, что ли.

– Я не мог предотвратить твой переход, потому что ритуал инициировали в чужой эпохе. Но здесь… Я – покровитель времени, и, конечно, я за тобой присматривал. С самого начала. Как бы сказали у вас – это моя работа.

Присматривал? Это называется «присматривал»?

– Я не обязан беречь перемещенцев, Лёля. И помогать тебе не планировал. Но… Понимаешь, я видел человеческое общество. И девушек вроде тебя видел. Вначале решил – ты обычная блондинка с дырой в голове, неспособная думать ни о чем, кроме собственного комфорта. Готовая без зазрений совести прогнуться под обстоятельства, лишь бы остаться в тепле и сытости. Но когда ты оказала сопротивление Турусу и сбежала из особняка, я задумался. Помнишь волка? Так вот… ты промахнулась, брошенный кинжал не достиг цели. Хищника удержал я.

– Зачем? Чтобы посмотреть, как буду мучиться дальше?

Арх поджал губы.

– Да. Но ты оказалась сильней. Ты удивила меня. Особенно тогда, в замке Атаэль. Я позавидовал графу Фактимусу… и вмешался. Это я уговорил Эркас пропустить тебя через полог.

Ах! Как благородно!

– Снова зубы заговариваешь? – с болью спросила я. – Ты просто использовал меня, Арх.

– Как? Ну как я мог тебя использовать, девочка моя?

– Ты хотел, чтобы я круто изменила временной поток. Ты хотел получить силу Творца! И не ври, что перестал толкать меня к пропасти, лишь потому… потому… Все равно не поверю!

Проклятый бог покачал головой. Попытался поцеловать, но я увернулась. Тогда сжал крепче, сказал ровным тоном:

– Глупенькая. С чего ты взяла, что можешь изменить ход истории?

Я замерла. Что за бред? Как это?

Среброволосый тяжело вздохнул, снова попытался поцеловать. Я опять увернулась. Уперлась руками в его грудь, но оттолкнуть не смогла. Не пустил.

– Лёля. Все гораздо сложней, чем тебе кажется. Вот смотри…

Ухватил двумя пальцами за подбородок, принудил повернуть голову. Рядом вспыхнул голографический экран. Мигнул, и на полупрозрачной, белесой поверхности возник знакомый рисунок – прямая, разделенная на отрезки. Один из отрезков, расположенный примерно по центру, обозначен фигурной скобкой – эпоха, в которой живу я. Другой, ближе к началу прямой, обведен овалом – здесь властвует Арх.

– И что? – стараясь скрыть боль за усмешкой, поинтересовалась я. – Если внести изменения в твой временной период, изменится и моя реальность. Потому что ты в прошлом, я – в будущем. Это и двоечнику ясно.

– Нет, – шепнул Арх. – В действительности все довольно сложно, но, если упростить и представить, что время линейно… нужно вспомнить и о том, что оно дифференцировано. Видишь эти отрезки? Они соответствуют эпохам. Каждая эпоха, по сути, маленький мир со своими порядками.

За дифференциацию времени отвечают боги. Они рождаются в начале эпохи, а в конце – умирают. Их смерть соотносится с завершением временного периода, и время, грубо говоря, обнуляется. Наступает новая эпоха, за которую отвечают другие боги. И так до бесконечности.

Кроме того… Ты же понимаешь, эпоха – явление глобальное, она слишком важна и как следствие защищена от серьезных изменений. Мы не можем сидеть и спокойно смотреть, как перемещенцы перекраивают мир, который строился тысячелетиями, поэтому… после каждого перемещения во времени, когда фактор изменений уходит восвояси или умирает, происходит откат. Система возвращается в первоначальное состояние.

Несколько секунд переваривала сказанное, потом спросила осторожно: