Анна Гаврилова - Уши не трогать!

Какое-то время в спальне царила тишина. Я старательно пыталась осознать все, что сообщил сероглазый.

– Зайчик… Знаешь, у меня, кажется, проблемы. То ли со слухом, то ли с мозгом – я еще не определилась. Видишь ли, мне показалось, что ты сказал… что мы с Орисом – родственники.

– Все верно, – усмехнулся герцог. Он давно закончил с «пуантами», но продолжал стоять. – И Орису, и Оризинде, и Георганусу. И Гестору с Гарганкором… – Последние имена вспомнила с трудом. Дед и отец заносчивого принца, кажется. – В общем, ты – кровная сестра Грегора Северга, и родовые связи у вас одинаковы.

А… Ну теперь все ясно. Вопросов нет. Кроме одного: за что?!!

– Чувство зова было сильным, – продолжал рассуждать зайчик, – следовательно, вы с Орисом в ближайшем родстве. С предками Грегора по отцовской линии все ясно: Георганус – прадед, Гестор – дед, Гарганкор – отец. Стало быть, Орис – родственник по материнской. Либо дед, либо двоюродный дед, либо дядя.

Пару секунд назад я решила быть сдержанной и внимательной. Но на последних словах Вариэля рот предательски приоткрылся, изобличая с головой.

– Не удивляйся. – Губы зайчика тронула новая, очень искренняя улыбка. – Оризинда благородна, хороша собой…

– Но Гарганкор – младенец! – неучтиво перебила я.

– Он вырастет. Видишь ли, у нас, бессмертных, несколько иные взгляды на семью. Мы не боимся разницы в возрасте, потому что он не влияет на продолжительность жизни. Молодой супруг и супруга возраста египетской мумии – пара обычная. Нормальная, по нашим меркам.

Захлопнуть рот так и не смогла. Челюсть, кажется, переклинило.

– И, предвосхищая следующий вопрос… Нет. Вы с Орисом не можете быть вместе. Кровосмесительный брак очень опасен. В нашем случае уровень увечности плода раз в пять выше, нежели у человека.

Ага. Спасибо, дорогой. Только ты не тот вопрос «предвосхищаешь».

– Египетская мумия? Откуда ты о них знаешь?!

Чертов румянец вспыхнул на щеках в момент. Будто кто-то хитрый выключателем щелкнул.

– Так о них все знают, – пожал плечами зайчик. – Мы проводили эксперимент. Бальзамировали людей. Но было так давно… Говорят, кто-то из южан хочет провести его снова, подновить коллекцию.

Коллекцию? Я его сейчас стукну!

– Нельзя говорить об усопших в таком тоне. Это кощунство!

Эльф поднял руки и торопливо заявил:

– Извини. Был не прав.

– А откуда про мутацию знаешь?

Ссориться с сероглазым не хотелось, но руки сами сложились в кулаки. Нахлынувшая злость смела остатки дурноты, я даже сесть смогла и взгляд Цербера без напрягов изобразила.

Герцог признаваться не хотел. Молчал так долго, что в голову начали закрадываться самые нехорошие подозрения. Снова вспомнился дедушка-маг, и книжка по созданию образа для покорения девичьих сердец, и пропавшая лошадь… почему-то.

Наконец он снова заговорил. Слова звучали отрывисто, с заметной долей досады.

– Лёля, ты же взрослая девочка, должна понимать. Мы – высокоразвитый народ. Мы стремимся познать окружающий мир и самих себя.

– Вы проводили эксперименты над человеком? – Сама не знаю, как язык повернулся сказать такое.

– Да. Подробности не расскажу, извини. В твоем случае достаточно знать – мы пробовали и вливания крови, и переливания. Случаев мутации было всего три, из пары десятков тысяч. За ними пристально следили, сообщали общественности. Но эти подопытные не выжили, на последней стадии мутации случался сбой – резкое изменение состава крови. Итог – плачевный, хоть и закономерный.

– То есть я…

– Да, ты единственная, кто пережил последнюю стадию.

– То есть все это время…

От осознания происходящего снова закружилась голова. Мир, будь он неладен, в который раз поплыл. Черт, а я думала, у эльфов зрение на порядок лучше человеческого.

– Да. Все это время ты могла умереть.

Горло вмиг пересохло, каждое слово как кусок шершавого гранита:

– Почему не сказал? Почему не предупредил?

– Зачем? – парировал герцог. – Чтобы ты ударилась в панику? «Ожидание смерти хуже самой смерти», – слышала такое выражение?

Слышала. Более того, я на сто процентов согласна с Вариэлем. Окажись на его месте, тоже промолчала бы.

– И откуда ты все это знаешь?

Ответа на этот вопрос ждала с замиранием сердца, по спине ледяной змейкой скользил страх.

– Большую часть экспериментов над людьми проводил мой дед.

Черт! Убью, если поймаю! И даже каргулино заступничество старого извращенца не спасет. Не зря его из дворца вытурили. Все-таки что-то венценосное семейство понимает… Стоп.