Александр Конторович - Реконструктор

Про то, что СВТ в общем-то немало весит и приклад у нее окован снизу сталью? Толстая такая пластинка миллиметра три толщиной…

Но ведь так прикладом не бьют!

А кто это вам сказал?

По-всякому бьют… и так тоже.

Некрасиво? Да.

Неэффективно?

А вот мы сейчас и посмотрим…

Левая рука вперед, правая – на себя!

И окованный сталью приклад, с каким-то гудением разрезав воздух, лупит Мюртца точно в лоб!

Такого удара не выдержит никакая голова, даже чисто арийская. А он у нас – вообще австриец.

Словно сбитая бабка из старой игры, ефрейтор слетает с повозки на землю.

Поворот направо!

Приклад снова рассекает воздух. И на землю падает еще кто-то из солдат.

На колено!

Руки – обратное движение, протянуть вперед… приклад толкает меня в плечо. Выстрел!

Не успевший ничего понять часовой кулем оседает на землю. Винтовку он снять так и не успел.

Вскакиваю на ноги. В винтовке еще два патрона, и первая пуля достается Франку – он бросился к оружию. Нет, парень, извини, но моя жизнь дорога мне больше.

Ножевой штык со свистом разрезает воздух, и кто-то хватается руками за горло.

Пятеро… если еще и партийца посчитать, так шестеро.

За винтовку хватаются сразу несколько пар рук, и я нажимаю на спусковой крючок.

Осечка…

Ладно, я чего-то подобного и ожидал.

Отпускаю свое оружие – берите, не жалко!

Винтовку тотчас же перехватывает Фишман. Рвет на себя затвор, и патрон вылетает в сторону. Больше там ничего нет… и ты напрасно потерял время. Почему?

А про топор за поясом все позабыли?

Я – не забыл. И кинувшийся ко мне со штыком в руках Хельмут Горстмайер тотчас же в этом убеждается. Зажимая разрубленное плечо, он оседает на землю.

Фишман делает отчаянный выпад винтовкой вперед. Штыком пробуешь драться? Ну-ну… валяй…

Топор лязгает о ствол и почти тотчас же скользит дальше, снимая тонкую стружку с ложа винтовки. Все-таки он хорошо заточен, не зря столько бруском его выводил. Пальцев Фишмана я почти не замечаю… так, легкая задержка в движении лезвия.

Резкий разворот назад, взмах топора – об обух с лязгом бьет лопата. Огюст Майерс! А где еще двое?

К оружию бегут. К своему . И бежать им – еще четыре шага. Майерс должен меня удержать здесь все это время.

Сможет?

Отпрыгиваю назад и без замаха, снизу, швыряю топор. Ну и что, что обухом попал? Тоже, знаете ли, совсем не подарок. Огюст припадает на ногу – больно!

А я кувырком перекатываюсь – прямо через разложенную на телеге еду.

К Мюртцу.

За его автоматом.

Вот он – мои пальцы нащупывают рукоятку. Затвор на себя, кувырок вбок…

Винтовочная пуля чиркает по краю телеги.

Та-та-та-тах…

И у стрелка подламываются колени.

Вновь сухо кашляет автомат.

Брякается о землю винтовка.

Все…

Нет больше стрелков.

Падаю на землю, переваливаясь через борт, и, не успев встать, стреляю сквозь колесо по Огюсту. Он как раз начал выпрямляться. Начал… но не успел.

А где Фишман?

Вон он – бежит к кустам, зажимая раненую руку. Сообразил-таки… Извини, Хорст, ты, может быть, и неплохой человек. Хороший плотник. Возможно, что и любящий отец. Вот и оставался бы ты дома. У себя дома. Там и проявлял бы свои положительные качества. Но нет – вы все пришли сюда. Туда, куда вас никто не звал. И здесь – у меня дома – все ваши положительные стороны никого не интересуют. Ты – враг. И все этим сказано!

Хорст упал в полуметре от кустов. Его вытянутая вперед рука даже успела ухватиться за тонкую веточку…

А вот теперь можно вернутся к кустам. Я еще не закончил там своих дел.

Извини, дед Максим, пирамидку я тебе сейчас сделать не могу, уж прости. Но имя твое еще и на котелке штыком выцарапал, и на ложке, что в кармане брюк лежит. Помню я, что с теми медальонами происходит: не каждый спец спустя много лет эти строчки карандашные прочесть может. От глаз чужих я могилу твою укрыл – сразу не найдут. Нельзя иначе. Свежее захоронение отыщут, могут и вскрыть. Кто знает, какие такие мысли в головах у этих сыщиков будут? Не просто так рыть станут – десяток солдат разом лег, такое в тылу не каждый день происходит.

Ну вот и все.

С прадедом своим я попрощался, теперь и о себе подумать нужно. Что делать буду?

Часа через четыре-пять отделение должно прибыть в расположение части. Не прибудет уже, это и ежу ясно. Порядок соблюдут – и сюда кого-нибудь отправят. Еще через час он стремглав принесется в деревню и поднимет на уши буквально всех. И что? Пока доложат в штаб (без этого – никак), поднимут первое и третье отделение, уже стемнеет. Пойдут искать в ночь?