Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

– Андрей, ты на подхвате. Я знаю, ты трохи по-татарски балакаешь, будешь следом за Лавором кричать и в спины стрелы пускать. Ваша задача, чтобы те, кто захочет назад повернуть, с нами в бой вступить, сразу стрелы схлопотали. А остальные тикали что есть духу. Но первым делом добьешь подранков, кто за зброю схватиться сможет, – чтобы они беды не натворили. Стрелы с той стороны полетят, на тебя никто смотреть не будет. С Богом. Прикрыл я тебя добре, ни одна вражина не заметит.

После этого перешел в голову отряда и заставил первую пятерку поменять бронебойные стрелы на срезни. Если все пройдет так, как я задумал, им и мне придется бить по неприятелю в пластинчатых доспехах. А тут срезень по роже или по ноге значительно предпочтительнее бронебойного болта будет. Еще одну пятерку отвел метров на сто вперед и разместил в засаде на арьергард. Не знал, будет ли он и в каком количестве, но оставлять его без внимания было бы верхом легкомыслия. Тем более что замыкающая пятерка и в кольчугах, и с виду бойцы там подобраны тертые, не молодняк. Таких встречать с разряженными самострелами и демаскированной позицией означало получить неприемлемые для нас потери.

Разместив всех и разъяснив каждой пятерке стоящую перед ними задачу, еще раз повторил всем и каждому:

– Хлопцы, еще раз всем говорю. Если вражина в кольчуге или в халате – бей в грудь. Если на нем доспех пластинчатый – бей в лицо или в ногу. В глаза не смотреть, смотреть на коня, на ногу, на грудь. Как услыхал, что я крикнул: «Бой!» – сразу прицелился и выстрелил. Как стрельнул, за деревом самострел взвел и опять на землю плюхнулся, осмотрелся, подранков добил. Дальше по команде со щитом и копьем к вражине пошел. Первым делом копьем в горло – проверил, что неживой, затем коня припял и добычу снимаешь. Всем понятно?

– Понятно, Богдан! Ты ж нам месяцами это каждый божий день талдычишь. Иди ховайся, не стой тут, как тополь на Плющихе.

Нахватались выражений у командира. Пришлось им придумать, что Плющихой мы называли большое поле возле моего села, на котором росли три одиноких тополя. Не рассказывать же им про улицу в Москве, названную в честь владельца кабака. Тем более что нет такой улицы еще, да и будет ли? Бабочка крылышками машет и надеется в ближайшие сорок лет еще много ими намахать. Но человек предполагает, а Бог располагает. Не будем заглядывать в далекое завтра. Как верно замечено одним непростым человеком, «у каждого дня достаточно своих забот» [25].

За огромными, выступающими из земли корнями старого ясеня простелил овечью шкуру, нагреб на нее кучу прошлогодней листвы, а потом зарылся, проползая ее насквозь к своему оружию. Наступило время одного из двух труднейших действий, сформулированного лучшими умами человечества. Ожидания.

Волновался ли я? Несомненно. Первый бой пятнадцати-шестнадцатилетних пацанов. И вроде обучены они и заточены именно под эту задачу. Неплохо обучены, вплоть до мелких нюансов, таких как: оружие не трогать руками, пока врага не увидел. В лицо ему не смотреть. Если в направлении прицеливания неприятель отсутствует, ищешь цель, находящуюся левее. Не уверен, что поразишь цель, – ждешь, не стреляешь, пока не будет твердой уверенности в результате. Если ты не выстрелил, враг тебя не видит, будет стараться достать твоего товарища, который самострел взводит. Вот тут-то вражина и откроется, и ты его достать сможешь. Эти и многие другие тонкости мы разбирали регулярно: чем дотошней разобраны нюансы, тем меньше нужно думать бойцу. Значит, тем меньше у него шансов совершить ошибку.

Почему я был уверен, что татары не полезут в балку, а вернутся обратно? Не знаю. Больно осторожно вел себя этот отряд. Теперь поставим себя на место казаков, которым поручено деревья подпиленные завалить. Им наверняка атаман дал приказ: «Передний дозор пропустить, как увидите основной отряд – валите деревья». Откуда они могут знать, что второй отряд – это тоже дозор, или, как его называют в мое время, боевое охранение походной колонны? Не могут они этого знать. Не принято в это время два передних дозора пускать. И местность там такая, что не видно, десять человек едет или сто. Пропустили первую пятерку, увидели первого бойца из второго отряда – и надо валить деревья, а то не успеешь. Наверняка атаман разместил казаков в балке, только толку от этого ноль. Связи нет, чтобы предупредить, а как разберешься, что к чему, – так уже не побегаешь. Больно глаз чужих много будет. Плащи-невидимки ведь только в сказках бывают.