Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

Сулим дал команду располагаться в небольшом овражке в стороне от основной тропы и не высовываться. Они с Керимом мельком осмотрелись, объявили, что противники еще не прибыли, и сели вместе с нами отдыхать после быстрого марша. Татары появились где-то через час – сперва передний дозор из пяти человек, за ним, метров через сто пятьдесят, боевое охранение из десяти человек и лишь затем, через двести метров, основной отряд, едущий гуськом друг за другом в одноконь. Замыкал это шествие арьергард из пяти человек. Всего насчитал девяносто два человека, и логично было предположить, что заводных коней и несколько человек охраны они оставили по дороге. Тропинка была узкой, а тащить по ней ненужного заводного коня значило растягивать отряд, который и так компактным не назовешь. Серьезные доспехи были лишь у пяти-шести человек, ехавших в голове основного отряда. Человек двадцать пять – тридцать могли похвастаться кольчугами, остальные были бездоспешные, в набитых халатах. Даже сабля была не у каждого.

Познания татарского военачальника в тактике и его нехарактерная для большинства осторожность мне активно не понравились. Вместо того чтобы ехать в приподнятом настроении мстить нам за все причиненные обиды, этот негодяй подозревал, что его заманивают в ловушку. Для себя твердо решил, что обязательно попытаюсь его убить: не хрен быть таким умным.

Сулим велел нам сидеть здесь и ждать дальнейших указаний, а сам с Керимом и Давидом направился вслед за татарами. К такому стилю руководства я был готов – не первый раз с ним в бой иду. Успел твердо увериться, что больше пяти человек под начало Сулима отдавать нельзя: он просто не знает, что с ними делать.

Как только казаки скрылись из виду, расположил бойцов с одной стороны дороги, с интервалом в три метра, на расстоянии пятнадцати – двадцати метров от тропы. Как у кого получалось. Не ляжет ведь боец на чистую землю, укрытый маскхалатом, надо подходящее дерево либо куст подобрать, – так и выходит, что по линеечке не положишь. Поскольку наши маскхалаты больше подходили к степной окраске, десятники и командиры пятерок получили задачу присыпать своих бойцов листвой и мелкими ветками. Придирчиво осмотрел позиции, поправил мелочи, присыпал листьями командный состав и выставил всем направление стрельбы. Направление не перпендикулярно, а под углом к тропе. Бойцы стреляли не в бок противника, находящегося напротив стрелковой позиции, а в грудь едущему следом. Так и упреждение проще взять, и рана будет посерьезней. В последнюю пятерку выбрал лучших стрелков, разместив их плотным кулаком, через метр-полтора друг от друга. Из них двое стреляли с упреждением, как и все, один в противника напротив, а еще двое – в спины удаляющихся врагов. Таким образом, мы создавали небольшой барьер между собой и оставшимися противниками.

Не забыл я и о психологическом оружии. Лавор, свободно владеющий татарским, должен был громко орать: «Быстрее, быстрее, казаки догоняют!» Поскольку основную боевую мощь отряда мы выбьем первым залпом, оставшиеся пастухи должны были беспрекословно выполнить приказ, раздающийся за их спинами, и передать его вперед по цепочке.

Но еще одна мысль грызла мою больную натуру, придавленную большой жабой. А вдруг кони понесут следом нашу добычу? За что мы боролись, не щадя ни своей, ни чужой крови? Чужой особенно.

– Лавор, вот ты мне скажи. Зачем я взял с собой аркан, если бросать его не умею?

– Да кто тебя знает… В полон небось хочешь главного взять? Вот и взял, чтобы его подраненного связать.

– А что, у него своего аркана не будет? Для такого дела мне мучиться тащить аркан не нужно было?

– Так ты и не мучился, мне его сунул.

– А почему я тебе его сунул – разве мало других хлопцев было?

– Так мне то самому невдомек… у меня, окромя самострела, и лук, и сагайдак со стрелами на плечах, а ты мне еще аркан суешь… вот опять принес и суешь.

– Будет тебе, Лавор, еще одно задание. Как пустим стрелы по супостату, кони не станут, следом за табуном понесут. Добычу нашу унесут. Надо, чтобы ты аркан метнул. Либо коня зааркань, припни его, остальные в него упрутся, либо через тропу, на то дерево захлестни, так чтобы конь грудью налетел на него и стал. Сделаешь?

– Не боись, не уйдут. Сразу остановим.

К этой пятерке я добавил и Андрея. Во-первых, был он не по годам хладнокровным и спокойным в экстремальных ситуациях. Вроде не было у меня еще повода делать такие выводы, но это проявляется и в мелочах, и в характере. За него был спокойным, хоть это его первый настоящий бой: он не запаникует и не даст этого сделать другим. Его единственного я посадил с противоположной стороны тропы на подстраховку.