Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

В середине марта началось половодье на Днепре, а значит, недели через две можно было ожидать в Черкассах ладью с работниками. Тем временем, пользуясь кратковременным затишьем, чертил планы необходимых построек на этот год. Чертежей выходило много, запасов приличной бумаги явно не хватало.

Одних новоселов из тех, что я привел, – три семьи и еще два парубка неженатых, которые тоже мечтают отстроиться и своих невест из-под Киева к нам привезти. А ведь есть еще местные пары, живущие с родителями, а именно – мои родные брат и сестра. Оно понятно, в селе новый дом всем миром ставят, но не семь домов за сезон, особенно если в селе пятидесяти хат не наберется. И если брат (копия бати: такой же обстоятельный флегматик) все не мог решить, то ли у нас строиться, то ли в другое село перебираться, где кузнеца нет, то сестричка начала мутить воду еще со свадьбы.

Было заметно, что ей недолго осталось, чтобы совершить качественный скачок из состояния «мутить воду» в следующий стационарный энергетический уровень, описываемый словами «пить кровь», в котором любая женщина может находиться как угодно долго. Ее аргументация повторяла идеи, выраженные в известной народной песне:

Кстати, песня в эту эпоху еще неизвестна широкому слушателю, и я обязательно запущу ее в массы с небольшими переделками, чтобы всем ясно было: речь идет о казаках, а не о гречкосеях. Начало песни соответствует заданию – там сразу есть нужное упоминание:

В конце добавим жизнеутверждающее окончание типа:

Ну и в основном тексте надо вставку сделать, чтоб напомнить, о ком в песне речь идет. А поскольку жилищный вопрос во все времена тема больная и не теряющая своей актуальности, за успех нового хита можно не беспокоиться.

Как ни крути, а придется задействовать на строительных работах по обеспечению жилфонда молодым специалистам часть работников из плывущего к нам стройотряда. Лично обещал всем, кого сманивал, за год в собственную хату заселить, слово нужно держать. На ручьях дамб хотелось настроить – чем больше, тем лучше. Бумага и сукно в промышленных объемах требовали переложить ряд тяжелых подготовительных работ с исходным материалом, будь то лен или конопля, на крепкие плечи бездушных механизмов.

Неделями вымачивать волокна, затем отбивать, трепать, вычесывать, а для бумаги сутками толочь в ступе – только наши женщины способны на такие незаметные подвиги, мужики – нет. Больно психика неустойчивая. Мужику давай экстремальную нагрузку, но недолго. Однообразная, монотонная работа выводит его из равновесия, им овладевает непобедимое желание ломать, бить, крушить. Дамбу строить – совсем другое дело. Раз построил, а потом можешь часами любоваться, как вода крутит колесо. А колесо приводит в действие разнообразные приспособления, которые сами сутки напролет режут, пилят, трут, отбивают, волочат. Захватывающее зрелище.

Кроме этого оставалась крепость и неосторожное обещание будущей жене к осени построить собственное семейное гнездо. Если кто-то вам скажет, что восемьдесят человек могут столько построить за сезон, плюньте ему в глаз. Последний, смертельный удар по моим планам нанес атаман:

– Слухай меня, Богдан. Ты через седмицу в Черкассы поедешь ладью с наймитами встречать. Половину людей с харчами у них оставишь. Надо им крепостицу до ума довести. Хочет черкасский атаман кое-что переделать. И не спорь! – Увидев мое кислое выражение лица, Иллар в корне решил задавить демократическое обсуждение его указаний. – Так надо.

– Батьку, а кто ж им растолкует, как и что? Чем такое новое опудало [21]строить, как их вал с кольями, так лучше ничего не делать. Какая это крепостица? Дерьмо это! Коту под хвост вся работа!

Молодой зазнайка тут же получил нагайкой по плечам, чтобы знал, насколько широко и громко можно разевать рот в присутствии старших товарищей, облеченных тяжестью исполнительной власти. Надо сказать, что наше общее сознание (каждый из нас – что я, что Богдан – искренне считал его своим) страдало повышенной эмоциональностью и за это теперь часто огребало на орехи. Мое старое «я» могло вести только нудные душеспасительные беседы в спокойной обстановке, пытаясь образумить молодого. Впрочем, у атамана это получалось лучше.

– Сдается мне, тут кто-то считает себя дюже разумным. Много латынянских манускриптов видел? Вот ты им и растолкуешь. Если тебя черкасцы слушать будут. А не будут – не обессудь. Им ту крепостицу от вражины защищать придется. Не сможешь им свои фанаберии втолковать – сделают, как знают. Все понял?