Виктор Шайди - Иероним

Зам, сержант Агимов, по-простому Азик, смуглый и поджарый, с острыми чертами лица, имел ранение и награды, умело управлял взводом. Пока на смену погибшему офицеру не прибыл я, полгода командовал и водил солдат по горам. Авторитет командира не пришлось особо завоевывать, разведка есть разведка – отличается дисциплиной и слаженностью действий.

Осмотревшись на местности, начали движение. Тропа, змеей виляя между камнями, поднималась в гору. Светало. Ленивое солнце узким прищуром выглянуло из-за горизонта.

Нужно скорее дойти до цели, пока густое молоко тумана прикрывает от обзора с соседних высот.

Умело карабкаясь и слаженно двигаясь гибкой гусеницей, группа добралась до вершины. Земляная змея, петляя по хребту, убегала в сторону перевала. Залегли, заняли круговую оборону. Я подозвал сержантов на короткий инструктаж. Угрюмые лица тесной кучкой склонились над картой.

Задача простая – совершить марш в сторону Мертвой крепости, разведать и начать работу в районе.

Мертвая крепость – развалины небольшого города, довольно старые, окруженные лесом и изрезанные распадками, поросшими колючим кустарником. Место гиблое. Интересно лишь тем, что в незапамятные времена крепость надежно охраняла перевал Каменные когти, один из основных проходов на территорию республики. Естественно, штаб справедливо полагал, что в районе развалин крепости могла находиться база для сосредоточения и отдыха боевиков, прошедших трудный путь через перевал. Не раз замечали активность, проводились огневые удары артиллерией, но странно – результаты отсутствовали. Не то бандиты успевали уйти, не то умело прятались. Нужно на месте разобраться, что к чему. Подождав глубокой слякотной осени, когда обнажатся горы, командование и направило нас.

Немного уточнив план, разделил группу на две части. Первую поведет Азик, вторую я. Зам должен обойти развалины и закрепиться на нависавшей над ними козырьком соседней господствующей высотке, обеспечив прикрытие и, в случае контакта, отход второй команды. Группа Азика скрылась в жухлом кустарнике. Теперь самое непростое в работе – ждать результата. Легкое волнение, лежим, слушаем, всматриваемся в мутную, шевелящуюся на ветру растительность. Эфир молчит. Тишина повисла в воздухе нудным звоном. Из-за горизонта, разгоняя мрак, уползающий в темные тени горных пиков, робкими лучами встает солнце. Время неторопливо двигает стрелки часов. Кажется, прошла вечность, а смотришь на циферблат – нет, лишь пять минут. В такие моменты в голову обычно лезут назойливыми, наглыми мухами мысли и воспоминания.

Курс спецподготовки. В наглаженной форме небольшого роста старый усатый полковник Бойко высохшей корягой расхаживает по классу. О непростой жизни красноречиво говорят колодки наград на кителе. Тот еще иконостас. Прошедший, по слухам, не одну войну и побывавший во многих горячих точках усач пользовался уважением курсантов и преподавателей. Методично вдалбливал науку разведки. «Страх, товарищи курсанты, – говорил полковник, – не враг разведчика, а верный союзник. Противник тоже трусит, разведчик же боится лишь одного – не выполнить задачу, и чем раньше вы поймете это, тем лучше. Заставьте страх работать на вас».

Вот я и лежу сейчас, смотрю и стараюсь не думать о худшем, а легкое волнение тонким лезвием щекочет нервы. Эфир по-прежнему молчит. Прошло полчаса. Солнце взошло и начало согревать теплом вершины, растворяя туман, внося резкость в размытые черты обстановки. Проявляющимся негативом прорисовывались пики гор, открывая поразительной красоты картину гигантского, созданного природой храма. Огромные, уходящие в небо высоты заслоняли горизонт, взгляд скользил и упирался в величественную мощь, накатывало ощущение собственной мелкоты и беспомощности. Густая серость осенних деревьев, покрывавшая склоны, дышала опасностью, заставляя тщательнее всматриваться, вслушиваться в шорохи. Спасаясь от ярких лучей беспощадного солнца, ночная мгла зловещими тенями утекала в густой подлесок, прячась в тень вершин. В эти моменты главное не дать страху проникнуть в душу и глубоко засесть. Мозг автоматически включает натренированную защиту: мы – опасность, мы – охотники, а остальные – дичь. Адреналин мелкими порциями впрыскивается в кровь, учащая пульс, обостряя реакцию. Секундное наваждение липкого страха пропадает, уступая место холодному азарту хищника. Чувствую – группа испытывает то же. Гончие псы перед охотой – знаем, куда и зачем пришли, знаем, что рядом зверь, но пока сидим на поводке. Вот и легкий страх, и волнение, вызванное адреналином.