Виктор Шайди: Иероним

Потихоньку начал продвигаться в беспросветное, пахнущее склепом чрево пещеры. Практически не чувствовал руку и ногу – онемели. От крови промокли рукав и штанина. Мерзкая влага чавкала и хлюпала в ботинке. Пещера, постепенно расширяя окружающее пространство, углублялась, становилась шире и темнее. Из-за потери крови кружилась голова, усталость сильнее оттягивала лямки рюкзака, давя на плечи. Автомат наливался свинцовой тяжестью, угрожая выскользнуть из слабеющих пальцев. Фонарик не включал, шел на ощупь, придерживаясь влажной шершавой стены, холодной склизкой змеей извивавшейся под ладонью.

Немного пройдя вперед, завернул за угол и сразу ощутил – сильно расширилось пространство, образуя небольшой зал. Маленькие тонкие лучи света четкими, блестящими нитками свисали с небольшой трещины вверху и, не достигнув дна, растворялись во тьме. Бесформенной, огромной чернильной кляксой скользнула в световой паутине тень, метнулась с потолка, поглотив тусклый свет, оборвав серебряные нити. Неожиданно кольнул и обдал холодным потоком лицо ветер, перемешанный со зловонным запахом разложения и смерти, заставив отшатнуться. Слабеющие руки не успели вскинуть свинцовый автомат. Огромная пасть, вырвавшись из мрака белыми клыками, обдала смрадом гниющей плоти, пронеслась мимо головы и вонзилась в выступающий горб рюкзака. Затрещала, разрываясь, ткань, лямки впились в плечи, посылая волну нестерпимой боли, заволакивающей красной пеленой глаза. Взбесившийся каменный пол, оторвавшись от ног, резко подбросил меня вверх…

Автомат выскользнул из ослабевших рук и, лязгнув, ударился об пол пещеры, подствольник оглушающе выстрелил. Вспышка – и пронзительно звенящий звук взорвавшейся гранаты ударил по ушам и эхом отразился во тьме. Меня встряхнуло. Секундный стремительный полет лицом вниз к пахнущему сыростью и порохом камню, шлепок… Яркий сполох боли ослепил глаза. Упавшая сверху тяжесть обдала вонью вывернутых внутренностей, прихлопнув к острым камням, выбив сознание.

Нестерпимая, разрывающая тело пульсирующая боль быстро привела меня в чувство. Огромная тяжесть размазывала по полу, было трудно пошевелиться, раненая рука и нога не чувствовались. Едкий запах крови и пыли щекотал ноздри. Голова раскалывалась, и в ушах настойчиво звенело. Жутко ныло лицо – и, по ощущениям, здорово распухало. Горло наждаком драл спертый воздух, коликами отдавая в легкие. Жажда впивалась колючими шипами в губы. Хотелось пить. Лежал в чем-то мокром и горячем, по голове стекала вязкая жидкость. Лицо, сильно придавленное к каменному полу, погружалось во что-то вязкое и противное. Вдыхаемый воздух вносил солоноватые мелкие капли, теплыми точками покрывавшие сухое нёбо. В быстро разрастающейся луже скоро мог и захлебнуться. Металлический привкус крови с землей усиливался. Грудная клетка нестерпимо ныла – наверное, сломаны ребра.

Интересно, с какой высоты грохнулся? Что за странная тяжесть придавила и расплющила меня по полу?

Никогда не страдал клаустрофобией и хорошо переносил замкнутые пространства, но беспомощность и сдавленность вызывала внутренний страх и неудержимое желание выбраться и ощутить свободу движений. Пересиливая боль в легких, сделал один глоток. Густая солоноватая влага прокатилась комком по горлу, продираясь через колючки сухости и жажды, приятным теплом отозвавшись в желудке. Начал жадно глотать. Неожиданный приступ рвоты застал врасплох, едва сдержался.

Да, сотрясение, а может, и контузия – от взрыва гранаты.

Только этого не хватало для не очень приятной картины ранений. Пересиливая терзавшую боль, попробовал хоть немного попить. Каждый глоток прибавлял силы. Утолив жажду, попробовал осторожно выползти из-под придавившей меня тяжести, стараясь делать меньше движений ранеными конечностями. Немного повозившись, освободился. Тело ныло и болело от ушибов, голова раскалывалась, перед глазами плыли круги. Окружающая темнота озарялась красными вспышками боли. Влажные липкие пальцы нащупали на лбу огромную шишку. По ощущениям – носом течет вязкая влага, кровь. Окончательно убедился – заработал сотрясение. Немного полежав в теплой луже, привалившись к вздрагивающей от конвульсий массе, потихоньку приподнялся. Шатало и постоянно тошнило, головная боль сводила с ума. В пещере темно, хоть глаз выколи. Нащупал в разгрузочном жилете спасительный фонарик. Луч прорезал темноту, осветил лежавшую на полу зеленоватую тушу нереальной крылатой твари. Походило на страшный сон. Мозг отказывался верить в происходящее. Луч света, ощупав размеры раскинутых крыльев, пошарил вокруг, нашел автомат, сиротливо лежавший неподалеку. Подобрав оружие, я начал искать рюкзак. Бесформенный мешок с оторванными лямками валялся около зубастой пасти. Тварь сильно смахивала на огромного варана с крыльями. Имущество найдено, срочно требовалось привести раны в порядок, пока сознание не покинуло затуманенный разум.