Григорий Рожков - Американец. Неравный бой

– Спасибо, брат. Двойной день рождения… Думал, все, погибну… Спасибо тебе и ребятам, что прикрыли. – И жмет мне руку. – Фух… Хреново мне… Ногу зацепило, крови налило море…

– Хорнер, аптечку!..

На посту нас встречали громогласным «HOURRA!» во французском и марокканском исполнении.

– Mon General! [79] – Леклерк прямо-таки сияет. Бежит к нам, руками машет, смеется. Счастлив человек – большая беда миновала. Вокруг машины скапливается куча солдат, все восхищенно смотрят на спасшегося лидера Сражающейся Франции.

А тот, ощутив настрой солдат, громко заговорил. В его голосе слышны холодные, стальные нотки. Гневается генерал, но не ругается, а наоборот – разжигает гнев в своих подчиненных. Солдаты стремительно выстроились перед генералом, и про нас все забыли…

С подкатившего грузовика соскочили наши бойцы, помогли вытащить Серегу из джипа и переложить его на поднесенные легионерами носилки. Быстро обработали и перевязали, кольнули обезболивающего и потащили его в укрытие – неглубокий, но очень широкий окоп, обложенный мешками с песком и накрытый брезентовым полотном. От грядущего дождя, да и от возможного обстрела такой окопчик укроет, а больше и не надо.

– Серый, а чего де Голль там митинг устроил? Неизвестно, сколько врагов пережили удар «Горынычем», вдруг они решат сюда наведаться. А мы и не готовы их встретить…

– Генерал приказы раздает… – Сергей прислушался к доносящемуся с перекрестка голосу генерала. – В Беррешид какой-то Леклерка и десяток солдат отправляют… Войсковая часть там большая стоит. Требует связь обеспечить с Рабатом… Кому-то приказывает разворачивать оборону… Короче – дает ценные указания.

– Ага, вон, побежал народ. О, Кейв. Эй, Рик! Сюда!..

Сержант нас и искал. Он успел связаться с Касабланкой и выяснить, что к объекту Стол при поддержке французских танков и отряда пехоты пробились наши ребята, но обратно вернуться не выходит – противник перегруппировался и сызнова блокировал площадь. Одно хорошо – оборона там теперь непробиваемая и продержаться ребята могут очень долго.

– Слава богу… Ладно, Хорнер, останься с Арсентьевым. Кейв, за мной. Пойдем, посмотрим, где мы нужны в деле славной обороны…

Меня заклинило сразу, как я поднялся из укрытия. В голову ударила сильнейшая боль, все померкло на секунду и обратилось в серую пелену. Что происходит? Куда я смотрю?..

Глаза.

Взгляд.

Вижу.

Тонкая, изящная фигура.

Девушка? Легионер? На ней форма Французского иностранного легиона. Странно…

Но я знаю ее… Очень давно знаю…

Почему?

Мне плохо, голова болит сильнее и сильнее.

Это чувство. Оно мне тоже знакомо…

Стоять! Смотри на нее. Вспоминай – кто она? Ее раскосые, выразительные глаза, полные удивления, тонкие, нежные черты лица, красиво очерченные губы.

Она – японка… Да!

Я…

Ее…

Помню…

Город Фудзи. Префектура Судзиока

Обнесенный мощным, по-японски основательным, забором неприметный домик на дальней от берега стороне города никогда не привлекал внимания. Местные жители не задумывались над вопросом: «А кто же здесь живет?» Это никого особо не тревожило, но те, кто все же задумывался над этим, пытались найти ответ. И рождались всяческие слухи. И что там обитает безутешная вдова большого чиновника, служившего при самом Императоре. И что поселился в доме старик-отшельник, великий мастер боевых искусств, растерявший на старости лет свои силы и оградивший себя от мира глухими стенами. Самые же внимательные говорили, что там живет военный человек, так как изредка, раз в месяц, к нему приезжают офицеры из самого Генерального штаба Императорской армии Японии!

Однако любой, кто пытался серьезно раскрыть тайну «одинокого дома», либо был своевременно переселен в другую префектуру, либо – просто исчезал. Незримая, но воистину могучая стража не пропускала никого постороннего через врата дома…

Лишь сам Император и полтора десятка государственных чиновников и армейских генералов, абсолютно верных своему правителю, знали, кто же проживает в этом доме.

– Здравствуйте, Канэко-доно. – Учтивый мужчина с проседью в аккуратной прическе аккуратно поклонился хозяину дома. Дорогой европейский костюм-тройка сидел как влитой на подтянутой фигуре гостя.

– Здравствуйте, Миято-сан. Давно я вас не видел. – Хозяин дома, мужчина лет сорока, в непривычных для японского человека джинсах и клетчатой рубашке, гостеприимно улыбнулся. – Хотите чая?